Посмотрев на своего мужа, Сэди спросила:
— Ты ведь вступишь?
— Я еще не решил. Мне не нравится, когда меня угрозами заставляют делать то, в чем я еще не разобрался.
Сэди родила сына за два дня до того, как Тристрам пошел на работу в первый раз. Роды были трудными, и радость Тристрама омрачало беспокойство. Позвали доктора, его счет был высоким. Когда Эзра Ханрахан и его приятели зашли к Тристраму за первым месячным взносом в Фонд защиты горняков, Тристрам смог сказать, не кривя душой, что он не в состоянии заплатить два фунта. В следующем месяце Тристрам остался еще должен доктору, но на этот раз его отказ вступить в Фонд был встречен с едва скрытой угрозой.
Две недели спустя Тристрам работал в узком туннеле, ставя подпорки. Том Харди приметил пласт угля рядом и сказал, что стоит его разработать, если они вгрызутся в него немного глубже. Единственная проблема то, что крыша туннеля была в неустойчивом положении. Тристраму было дано задание подпереть ее, в то время как остальные члены бригады будут работать над основным угольным пластом в другом туннеле.
В узком туннеле было жарко, и лампа, в которую была вставлена свеча, отбрасывала неясные тени на грубые деревянные стены и крышу. Он работал уже почти два часа, когда ему показалось, что он слышит какой-то звук из туннеля, который находился позади него.
— Это ты, Том? — Тристрам старался услышать ответ. Когда ответа не последовало, он подумал, что, должно быть, ошибся. Звуки иногда играют с людьми шутки под землей.
Неожиданно он услышал другой звук — и в этот раз не могло быть ошибки. Это был звук падающих подпорок. Через минуту послышался шум, следом за которым поток воздуха затушил свечу в фонаре.
Тристрам бросился вниз, на кучу подпорок для крыши, когда облако удушливой пыли наполнило воздух, а грохот достиг устрашающих размеров. Он не так уж долго работал в шахте, но ему не нужно было объяснять, что произошло: крыша пришла в движение и покосилась, что послужило причиной крушения вместе с ней и подпорок.
Он задержал дыхание, но теперь он уже не мог больше не дышать. В рот и в нос попала пыль, забила горло и легкие. Он закашлялся и думал уже, что задохнется. Пока не окончился продолжительный кашель, он не понял, что обвал тоже прекратился. Крыша упала не во всем туннеле. Он остался жив.
Тристрам поискал на ощупь лампу и не нашел. Там, где она была прежде, теперь груда щепок и камней поднималась резким уступом до крыши туннеля. Крушение закончилось только в шести футах от места, где он теперь лежал. В полной темноте он пощупал вверху, надеясь, что между обвалом и крышей найдется место, но его не оказалось. Он был заживо погребен в могиле не более двадцати футов в длину и шести футов в высоту и ширину.
Тристрама охватила паника, он бросился копать голыми руками в развалинах, но потом здравый смысл одержал верх, и он перестал. Ему нужно лежать спокойно и надеяться, что помощь придет до того, как кончится воздух. Потом неожиданно земля задрожала, с крыши посыпались на пол камни, и он знал, что этим все не кончится.
Некоторое время Тристрам пытался считать секунды и складывать их в минуты, а минуты — в часы, но ему все труднее и труднее было сосредоточиться, а потом стало очень жарко.
Прошло достаточно много времени, и у Тристрама возникло непреодолимое желание спать. Он изо всех сил пытался не заснуть, но неожиданно понял, что временами терял сознание. Ему хотелось бы знать, как долго это продолжалось. Он не мог доверять собственным ощущениям. Сколько он уже в туннеле? Несколько часов? Дней? Его губы и горло были сухими, и он отдал бы весь свой месячный заработок за глоток холодного пива.
Он подумал о Сэди. Как она сможет управляться без него? Сэди и их сын, Сидни…
Тристрам открыл глаза и попытался нормально вздохнуть, но теперь это стало невозможным. Он чувствовал на груди огромный вес, а дыхание стало частым и поверхностным. Вроде бы послышался какой-то звук, как будто кто-то роет землю где-то рядом, но он слышал такой звук уже много раз до этого в темноте… Несчастный лежал на спине, все больше ослабевая.
Преподобный Джон Карр позаботится о Сэди… и о Сидни… Тристрам услышал звук снова, а потом стук металла о камень. На этот раз не могло быть ошибки: пришла помощь. Люди откапывали завал в поисках его. Он попытался сесть, крикнуть. Но это вызвало только головокружение, а из пересохшего рта не выходило ни звука. Он лег снова, задыхаясь. Он должен держаться. Он будет жить.
Тристрам, должно быть, потерял сознание снова, но внезапно почувствовал, как будто сильный порыв ветра прошел по туннелю. Вес с его груди упал, но в ушах была такая боль, что он вскрикнул.