Однако еще одна эскадрилья Королевских Военно-Воздушных Сил летела на немецких бомбардировщиков, поднявшись над вражеской армадой, чтобы предпринять атаку. Но их обложил со всех сторон отряд истребителей «Мессершмитт-109». Когда маленький истребитель лейтенанта авиации Кэмерона подбирался к бомбардировщикам, его пилоты могли видеть самолет противника, развернувшийся, несколько сбавивший высоту, а потом снова ее набирающий, чтобы вступить в бой.
— Ведущему синих от второго, налетчики прямо над нами! — Хью прокричал настойчивое предупреждение, когда увидел, что «мессершмитты» развернулись, набирая высоту, чтобы атаковать пять «харрикейнов».
— Прекрасно подмечено, двойка. Следи за своим хвостом… Ага, вот и они. — Радиовызов был прерван, когда ведущий повернул голову, чтобы посмотреть на истребителей, одновременно направляя свой самолет в пике.
Хью резко развернул свой «харрикейн» и вслед за Камероном вошел в пике. Молодой офицер, который был сзади него, замешкался, и когда Хью вышел из пике, он увидел слева от себя «харрикейн» совершенно без прикрытия.
— Тройка, держись ближе, ближе к нам, ради Бога..!
В следующий момент казалось, что «мессершмитты-109» были повсюду, а один из них даже пристроился к хвосту самолета, который вел неопытный летчик, приехавший в эскадрилью тем же днем. Хью казалось, что он смотрит на это несколько минут, но на самом деле все произошло в считанные секунды. Он видел как снаряды попали в кабину и двигатель «харрикейна». Когда черный дым повалил из двигателя, «харрикейн» завалился на бок и стал падать, медленно вращаясь, на землю.
«Мессершмитт» выправил свой полет и бросился наперерез Хью, и в этот момент, когда он приблизился к истребителю, палец Хью нажал на гашетку и открыл огонь. Последовала вспышка огня, и немецкий истребитель закувыркался в небе, распадаясь на куски рядом с «харрикейном».
Хью почувствовал непреодолимое чувство восторга; он сбил свой первый вражеский самолет. Он открыл счет! Неожиданно он почувствовал, что его «харрикейн» задрожал — по фюзеляжу где-то внизу застучали пули. Инстинктивно он потянул на себя рычаг управления и сделал «мертвую» петлю, дав полный газ, а «мессершмитт» остался под ним.
Когда Хью вышел из петли, он понял, что потерял остальных, но сражение все еще продолжалось рядом с ним. Он атаковал два бомбардировщика, стрелял, наносил удары, но не повредил серьезно ни один самолет, а потом у него вдруг закончились боеприпасы. Тут он получил еще один урок на будущее: стрелять нужно только в цель, а боеприпасы экономить, если боевой пилот хочет хорошо справиться со своими обязанностями.
Хью повернул свой «харрикейн» домой, но у него неожиданно возникла тревожная мысль. А где же «дом»? У него было весьма смутное представление об этом, но если полететь в направлении, противоположном тому курсу, который они взяли в начале боя, то удача его не подведет.
Она и не подвела. Почти. Как раз когда Хью уже начал горестно сомневаться в правильности курса, он заметил под собой аэродром. Попытка связаться с аэродромом по радио ни к чему не привела. Припомнив, что аэродром подвергся бомбардировке всего за несколько часов до его вылета, он не удивился: видимо, радио— и телефонная связь все еще выведена из строя.
Под ним бежала взлетно-посадочная полоса, приглашая его к посадке, и Хью даже не принял во внимание, насколько быстро она была приведена в полный порядок.
Он замечательно приземлился, прежде чем ему пришло в голову, что ничего тут даже отдаленно не напоминает виденное раньше, кроме последствий бомбардировки, но даже и они были устранены нереально быстро.
Вырулив с посадочной полосы, Хью обнаружил контрольную вышку явно не там, где она стояла раньше. Или он что-то путает? Вдруг кто-то выбежал перед самолетом и отчаянно замахал руками. Когда машина Хью, задрожав, остановилась, человек, одетый в комбинезон, взобрался на крыло и жестом попросил Хью открыть стекло кабины.
Хью исполнил просьбу, и человек закричал, стараясь перекрыть голосом шум мотора:
— Ваш самолет сильно пострадал? Вы откуда?
— Нет, он попал под обстрел, но не думаю, что с ним что-нибудь случилось…
И, с чувством растущего беспокойства, добавил:
— Это разве это не Тангмир?
— Тангмир? Нет, приятель. Вы ошиблись аэродромом. Это Форд, военно-воздушная база. Тангмир в нескольких милях в том направлении. — Механик помахал рукой куда-то на запад.
— О! Ну, большое спасибо.
Как только человек соскочил с крыла «харрикейна», Хью захлопнул стекло кабины и аккуратно, стараясь не смотреть на контрольную вышку, взял разбег по посадочной полосе и взмыл в воздух снова.