— Да…
Руки Патрика скользнули под ее платье и принялись «согревать» колени. Через несколько секунд платье было снято со Свонн и брошено на пол, а сама Свонн уже лежала на кровати, распластавшись под горячим и тяжелым телом Патрика. Патрик, обычно очень нежный, сегодня был как никогда настойчивым и даже немного, самую капельку, агрессивным. То ли так на него подействовала незнакомая атмосфера поместья, проникнутая Средневековьем, то ли все еще не потухшая ревность, вызванная появлением соперника в лице Коннена Лина… Свонн могла только догадываться о причине такой перемены. И все же ей была приятна настойчивость ласк Патрика и властность, исходящая от него в этот момент. Он был ее хозяином, господином, властвовавшим над ней безраздельно…
Патрик догадался, что Свонн приятна та сила и властность, с которыми он ласкал ее тело. Он сжал ее запястья своими крепкими руками, но не больно, а так, чтобы она почувствовала себя в полной его власти. Он понял, что догадка была правильной, по усилившимся стонам Свонн и по тому, каким горячим и податливым стало ее тело. Подобно нагретому воску оно заполняло его руки, и Патрику хотелось ласкать и мять его до тех пор, пока наслаждение окончательно не растопит Свонн.
С ее губ срывался шепот, настолько тихий, что Патрик не мог понять, что именно шепчет любимая, о чем она просит его. Он прильнул к уху девушки и услышал страстный призыв: «Возьми меня!» Больше Патрик и сам не мог терпеть — он проник в тело Свонн, одновременно проникая и в ее душу. Теперь ничто на свете не могло разрушить их чудесное единство. Руки Свонн слились с его руками, губы — с его губами, а наслаждение обжигало их с нарастающей силой, как лучи полуденного солнца раскаляют прибрежный песок.
Стоны Свонн становились все громче, дыхание учащалось, и Патрик чувствовал — скоро она достигнет вершины наслаждения. Кровь приливала к его вискам, мысли мешались и путались. Он видел только ее лицо, синий хрусталь ее блестящих глаз и обугленные страстью губы. Но он знал — ему надо удержаться и не растаять в этом волшебном пламени раньше любимой…
Свонн сильно сжала его руки и в тот же момент отпустила их. На ее лице возникла та самая блуждающая улыбка, которая появлялась обычно в те моменты, когда ей было особенно хорошо. Патрик прижался к ее губам своими, упиваясь податливым теплом ее тела. Он зажмурил глаза, перед которыми по-прежнему стояла блуждающая улыбка Свонн, и на него ласково-лазурной волной обрушилось долгожданное наслаждение…
6
Эсси поставила на стол пышный, горячий пудинг, от одного запаха которого у Грэйн и Осгарда текли слюнки.
— Голодные небось? — улыбаясь, спросила хозяйка. — Ну ничего. Сейчас я вас накормлю.
Эластер, муж Эсси, невысокий, но крепко сложенный мужчина с проницательным взглядом, взял большой кухонный нож и поделил пудинг на четыре части.
— Вот вам и пудинг. Ешьте.
Ни Грэйн, ни Осгарда не надо было долго упрашивать. Они тут же взяли по куску и принялись уплетать пудинг за обе щеки. Эсси смотрела на них и только диву давалась, как эти двое могут быть вместе. Серьезная Грэйн и легкомысленный чудак Осгард — замечательная парочка. Правда, Грэйн всегда ее уверяла, что она только дружит с этим ветреным парнем, но у Эсси на этот счет было свое мнение: вначале дружба, а потом не долго и до греха… Хотя характер Грэйн совсем не тот, чтобы водить с кем-то шашни, но вот влюбиться в Осгарда эта романтичная дурочка вполне способна. Всегда она его нахваливала: человек, мол, он хороший, умный, только мыслит не так, как большинство гоннуэйцев… Только ведь и Грэйн ни на кого здесь не похожа… Так что, может быть, не такие уж они и разные… И все же на месте Грэйн Эсси была бы осмотрительнее — слишком уж смазливый этот Осгард, да и слишком уж непостоянный. Сегодня здесь — завтра там. А если соблазнит ее, позору будет на всю деревню. Ладно еще, без мужа, но отец-то у ребенка кто? Бродяга-волынщик… Поговорить бы с ней… Да ведь обругает — мол, что на меня напраслину возводишь, да и на Осгарда… А может, и рано говорить-то, дай Бог, все обойдется. Грэйн ведь не из таких…
— Как поохотились? — поинтересовался Эластер, когда молодые люди разделались с пудингом. — Много птицы настреляли?
— Не очень-то, — ответил Осгард. — С нами тут такие чудеса случились, что мы до сих пор диву даемся…
Вопросительный взгляд Эластера и Эсси означал, что история должна быть рассказана. Впрочем, рассказчики только того и ждали. Им не терпелось выяснить, знают ли хозяева этого гостеприимного дома загадочного старика по имени Джаспер. Перебивая друг друга, Грэйн и Осгард рассказали и о невесть откуда взявшемся сосновом лесе, и о маленьком озере, спрятавшемся за валунами, и о странном старике с необычным акцентом, который попал в капкан. Когда история была рассказана, Грэйн и Осгард не знали, что и думать: хозяева молча переглянулись между собой, а Эсси, постоянно сновавшая по кухне, даже присела на стул.
— Что же вы молчите? — не выдержала Грэйн. — Вы знаете этого старика?
— И знаем, и не знаем, — загадочно ответила Эсси.
— Что это значит? — удивился Осгард.
— А то и значит, что не существует этого старика… И места этого, где вы очутились, тоже не существует, — объяснила Эсси, еще больше запутав молодых людей.
— Не пори чушь, Эсси, — остановил ее Эластер. — Вы же знаете, моя жена все еще верит всякой чепухе… Есть легенда о старике Джаспере Спреере… Впрочем, скорее всего, вы видели никакого не Спреера, а обычного, не совсем нормального жителя деревеньки Эсмурт, что за вересковой пустошью. Там все такие… Немного «того»…
— А что за легенда о старике Джаспере? — поинтересовалась Грэйн.
— Пусть лучше тебе Эсси расскажет, — буркнул Эластер. — Я не охоч до таких историй. Впрочем, по описанию ваш старик действительно похож на Джаспера Спреера. Да и много всяких странностей… Только быть того не может, потому что Спреер умер двести лет назад.
— Сколько? — переспросил ошарашенный Осгард.
— Двести. А что?
— Когда я спрашивал его, сколько ему лет, он мне сказал «двести», а потом, увидев мое лицо, спохватился и сказал, что шутит.
— Ну и шутки…
— Да не шутки все это, а чистая правда, — перебила их Эсси. — Джаспер Спреер двести лет назад жил на материке. Где-то возле Абердина… Или в Абердине, не помню. Помню, что жил он где-то на границе между Хайлэндом и Лоулэндом, между высокогорьем и равниной. С хайлэндцами он водил тесную дружбу. Те его за своего считали — принимали у себя, ну и все такое… А потом, когда началась чистка Хайлэнда и людей с высокогорий стали гнать, пожилой уже Джаспер не выдержал этого и решил перебраться на остров Скай. Думал, наивный, что до этого острова власти не доберутся. Но он ошибся. Через некоторое время островные высокогорья тоже начали «чистить». Если на материке с людьми еще хоть как-то церемонились, то на островах обращение с ними было просто жестоким. Джаспер, человек справедливый и сердобольный, частенько вступался за людей, с которыми обращались плохо. Это его и сгубило. «Чистка» дошла до деревни Эсмурт, той самой, в которой жил Джаспер Спреер. Власти, прибывшие в деревню, выгоняли людей из домов, чему последние, естественно, сопротивлялись. Дошла очередь до одной вдовы. Так она вцепилась в свой дом, легла на пороге. Не пойду, говорит, хоть вы меня режьте. Старший, тот, что приехал, осерчал и приказал сжечь ее дом вместе с ней, если она из него не выйдет. Тут старого Джаспера и понесло. Начал он кричать на старшего и оскорблять его. Ты, говорит, нелюдь, людей жилья лишаешь! Тот и полез на Джаспера. А Джаспер, хоть и старик был, но силищи крепкой. Съездил тому, что есть силы. Старший упал. А Джаспер побежал в уже горящий дом — вдову вытаскивать. Вытащил, от смерти спас. Только старший к тому времени оклемался и выстрелил в Джаспера. Причем выстрелил, когда тот спиной к нему стоял, с вдовой возился… Умер Джаспер. Но и тот старший недолго жил — на следующий же день напал на него в лесу дикий кабан и распорол ему брюхо! Оба они — и старик Джаспер, и тот тип, что его убил, — похоронены в лесу. Вот и рассказывал мне прадед, что бродят и тот, и другой по лесу. Джаспер людям помогает, а тот, убийца, Джасперу вредит. Легенду эту не многие знают, потому что Джаспер редко людям на глаза показывается. Это вам повезло. А к той карте, что он дал, присмотритесь. Может, и правда, что он говорит…