Фрэнсис рядом со мной вытаскивает телефон и пересматривает вчерашние кадры. Затем сует телефон мне.
— Бен! — громко смеется он. — Посмотри-ка на этого парня, из номера со львами. Ты только взгляни на его лицо! Да он наложил полные штаны! Обидно, черт возьми, что мы не увидели, как его размазали по всему полу!
Я отворачиваюсь от него, надеваю наушники и смотрю в окно. Жаль, что я не могу полностью отключить его голос.
— Ну, как хочешь! Здесь есть суперские фотки.
Я не могу поверить, что мы с ним близнецы. Что когда-то я плавал рядом с ним в материнском животе. Делил с ним кислород, пищу, все такое. Как такое может быть?
— Ты хотел, чтобы он умер?
— Э-э-э… да! — на его лице появляется недоуменное выражение. — А ты разве нет?
— Нет! Я думаю, что это ужасно!
— Ужасно? Да это просто прикольно, Бен. Они всего лишь Отбросы: паразиты, которые присосались к нашему государству. — Он хихикает. — Для него будет лучше, если он умрет и тем самым избавится от страданий, прекратит свое бессмысленное, никчемное существование. — Брат с любопытством смотрит на меня. — Похоже, что ты им сочувствуешь. Это странно.
— Что странно?
— Думаешь об их чувствах, хочешь поговорить с ними. Я знаю, чего ты добиваешься, — он загадочно улыбается. — И я знаю, как положить этому конец.
— На что ты намекаешь?
Фрэнсис качает головой.
— Неважно. Ты сам скоро узнаешь.
Отвернувшись, я уставился в окно, но мне не удается заглушить его слова.
— Неужели ты превращаешься в девчонку?
Мерзкое ощущение в желудке становится почти невыносимым. Вряд ли я смогу сдерживать его дальше. Вот-вот что-то лопнет. Или взорвется. Разлетится на тысячу осколков. Возможно, это буду я.
Хошико
Вой утренней сирены молниеносно приводит Грету в сидячее положение.
— Как твои руки? — спрашивает она.
Осматриваю ладони, пытаюсь сжать кулаки. Одному богу ведомо, чем именно Амина мазала меня, но ее лечение начало действовать самым волшебным образом: опухоль уже спала, а порезы начали заживать.
— Думаю, с ними все в порядке.
— Отлично. — Амина наклоняется ко мне. Непослушные волосы закрывают ее лицо. Как всегда, ей удается знать все обо всем. — Сегодня нет представления. Цирк закрывают на два дня, чтобы закончить приготовления к субботе.
Боже мой! Они никогда не прерывают выступления. Можете быть уверены: четвертое ноября, суббота — уик-энд между Хеллоуином и Ночью Гая Фокса — это ночь Шоу Призраков, самое зрелищное событие года. В этом году Сильвио поклялся сделать его более впечатляющим и динамичным, чем раньше.
— Так что, все будет закрыто?
— Не совсем, Сильвио придумал новый большой аттракцион, который он хочет попробовать. Он пригласил всю прессу.
Новый большой аттракцион. Мне не нравятся эти слова.
— Что это?
Она пожимает плечами.
— Я не знаю. Никто пока не знает.
Она кивком указывает на дальний конец спальни, где Астрид и Луна свернулись клубочком на одной койке. Близнецы-акробаты, также умеющие освобождаться от цепей. Они появились в цирке одновременно с Эммануилом, всегда неразлучны и похожи как две капли воды.
Они всегда выступают дуэтом: вместе выпутываются из цепей, выбираются из зарытых в землю гробов со змеями, крысами или даже огнем. Куда бы их не запрятали, они освободятся и останутся в живых. По прошествии многих лет побеги из ловушек, похоже, даются им все легче и легче. Чем больше замков и цепей добавляет Сильвио, тем быстрее они выбираются на свободу.
Они не слишком много общаются с остальными артистами. Несмотря на то что вполне дружелюбны, держатся обособленно. Как будто их связь настолько сильна, что им действительно больше никто не нужен. Когда я была младше, то думала, что они не иначе как волшебницы: настолько похожи, настолько сильно чувствуют друг друга, будто между ними существует телепатическая связь. Для меня они не два разных человека, а единое целое.
— Знаю только, что новый аттракцион имеет отношение к близнецам, — шепчет Амина.
— А они? Разве они не знают, что это такое?
— Нет. Он сказал им, что так будет даже лучше. Мол, ему хочется, чтобы удивление на их собственных лицах было искренним, неподдельным. Пообещал, что это будет незабываемое зрелище.