Данный стереотип на 100 % применим именно к «фабрике грез»: составляя базу данных по голливудским романам, можно заметить, что там практически все спали со всеми. Классика — бурное прошлое Брэда Питта, не пропустившего ни одной юбки, с которой ему приходилось иметь дело в совместном проекте, — от Джульетты Льюис до Джулии Ормонд. В отношении европейского и нашего кино такое предубеждение еще не выработалось.
Самым ярким опровержением заблуждения является, пожалуй, история Микки Рурка и Ким Бэсинджер. В «Девяти с половиной неделях» Эдриана Лайна эта парочка сношалась бессчетное количество раз, изображая страсть самого дикого свойства. Но, не говоря уже о том, что это была всего лишь творческая имитация секса (как и в 99 % фильмов, где актеры с той или иной степенью талантливости играют в занятия любовью, а не занимаются ею; порнофильмы, конечно, не в счет), взаимоотношения перед камерой были лишь одной стороной медали. Обратной была реальность, в которой Рурк и Бэсинджер враждовали по-черному. Он обвинял ее в антисексуальности, она утверждала, что целоваться с ним — все равно что «лизать пепельницу». Эдриан Лайн как режиссер всячески способствовал этому разладу, подливая масла в огонь и накаляя страсти. В его интересах было довести актеров до того состояния взаимной ненависти, которое испытывали герои, изображаемые ими. Ему это вполне удалось. Рурк, псих по натуре, получил от этого огромное удовольствие: ему нужна была не Бэсинджер, а радикальные эмоции. Ким была истощена и еще долго жалела о том, что заставила себя согласиться на съемки. От работы в продолжении она отказалась. Рурк — нет…
Еще более весомым был вклад режиссера, теперь уже Френсиса Форда Копполы, в войну, которая бушевала на съемках его картины «Дракула». До фильма Вайнона Райдер и Гэри Олдмен были в нормальных дружеских отношениях. Коппола, добивавшийся от Вайноны максимальной игры, начал провоцировать ее на истерики. Он называл ее «шлюхой» и «стервой», а после умело переводил все негодование девушки с себя на Олдмена. В какой-то момент та без видимых на то причин с визгом набросилась на Дракулу-Олдмена и принялась его колотить. Перед этим она спросила у Копполы: «Вы правда разрешили мне все?» Напарники отработали свои роли, откровенно ненавидя друг друга. Врагами и разошлись.
Встреча Криса Кристоферссона и Барбры Стрейзанд; на съемочной площадке фильма «Рождение звезды» в 1976 году была воспринята публикой как в качестве возрождения их прерванного незадолго до этого романа. Однако язвительная Стрейзанд превратила работу в настоящий ад для своего бывшего воздыхателя. Актриса всеми доступными ей способами усадила в режиссерское кресло своего нового любовника Джона Питерса. На самом же деле процессом управляла сама Барбра. Она с надменным видом объясняла Кристоферссону, как нужно играть, постоянно с издевкой говорила, что на его месте предпочла бы видеть Элвиса Пресли или Мика Джаггера, бесконечно переделывала сценарий «под себя». Тот, также будучи парнем неробкого десятка, регулярно крыл ее матом. Однажды его трехэтажный монолог внимательно выслушала массовка в 50 тысяч человек.
Джулия Робертс и Ник Нолт в «Я люблю неприятности», Ричард Гир и Дебра Уингер в «Офицере и джентльмене», Шарон Стоун и Билли Болдуин в «Щепке» — все эти парочки, играя в любовь под прицелом кинокамеры, на самом деле терпеть не могли друг друга. Рабочий процесс напоминал непрекращающиеся боевые действия, сопровождающиеся большим количеством убитых и раненых. Обычно не могло быть и речи не только о каких-то амурных отношениях, но даже о том, чтобы враги обменялись приветствиями. Кстати, одной из древнейших киноисторий на эту тему является битва между Вивьен Ли и Кларком Гейблом во время съемок «Унесенных ветром». Ее тошнило от него (причем натурально: Ли утверждала, что у Гейбла «невыносимое зловонное дыхание»), он называл ее в лучшем случае «придурошной истеричкой». Учитывая то, сколько миллионов зрителей рыдало в кинозалах над трогательной сагой о любви Скарлетт и Рэтта, странно даже сомневаться в том, что Ли и Гейбл — гениальные лицедеи.
СМЕРТЕЛЬНЫЕ ИГРЫ
Смерть тех из нас всех прежде ловит, кто понарошку умирал.
Владимир ВысоцкийАктеры бывалые и опытные прекрасно знают, что это — не шутки. Актеры молодые и дерзкие от предостережений отмахиваются и считают подобные мысли суевериями. Они абсолютно уверены, что игра — всего лишь игра, даже если ты умираешь перед камерой (или на театральной сцене), изображаешь из себя сатану или кого-нибудь из его приспешников. Игривые контакты с потусторонним не кажутся им опасными.
Частично они правы. Сейчас существует даже амплуа «труп» и есть специалисты, «кочующие» из сериала в сериал, из фильма в фильм в качестве бездыханных тел. И ничего, живы-здоровы. Но история мирового кинематографа и театра показывает, что полное отрицание влияния ролей на судьбу артистов — это заблуждение. Порой немаловажным может оказаться даже то, у какого именно режиссера ты снимаешься. Бывают и просто «несчастливые» фильмы и спектакли.
Даже не пытаясь объять необъятное, предлагаю остановиться на том, что имело место у нас, не забираясь в дальнее зарубежье. Поскольку любые рассуждения здесь совершенно неуместны, а единственным опровержением могут быть лишь факты, к ним и перейдем.
Судьбы актеров, которые по сюжету умирали:— Герой Анатолия Папанова в фильме «Холодное лето 53-го» умирал в самом финале. Буквально через пару дней после окончания съемок актер, вернувшийся в Москву, принимал дома холодный душ. Сердце Папанова не выдержало. В результате его роль пришлось озвучивать другому актеру.
— Киногерои Василия Шукшина вообще редко оставались в живых. Число экранных смертей, видимо, подошло к критической отметке во время работы над фильмом «Они сражались за Родину». Актер умер ночью накануне очередного съемочного дня. Кстати, перед этим произошел один эпизод, который иначе как символичным не назовешь. В гримерке, где Шукшин дожидался, пока его пригласят работать, находился и Георгий Бурков. Василий Макарович взял булавку, обмакнул ее в красный грим и стал что-то чертить на пачке сигарет. Бурков спросил: «Что ты рисуешь?» «Горы, небо, дождь — ну, в общем, похороны…» — ответил Шукшин. Вечером у него прихватило сердце, он спасся какими-то каплями. Утром следующего дня его нашли мертвым. Доигрывал роль Шукшина на дальних и средних планах другой актер, ему же доверили и озвучивание. Жена Василия Макаровича по сценарию играла в том же фильме вдову.
— Последней в списке актерских работ Леонида Быкова навсегда останется роль в им же снятом фильме «Аты-баты, шли солдаты». Там, как вы помните, герой, которого играл артист, погибал под гусеницами фашистского танка. Очень скоро почти то же самое произошло в реальной жизни. Только вместо танка был асфальтоукладывающий каток, в который врезался автомобиль Быкова, пытавшегося избежать столкновения с КАМАЗом. Некоторые высказали предположение о самоубийстве, но факт сходства от этого не стал менее поразительным.
— Отчаянный Верещагин в «Белом солнце пустыни» взлетает на воздух вместе с катером. Актер Павел Луспекаев, сыгравший эту роль, умер на сорок четвертом году жизни в апреле 1970 года — в день выхода знаменитого советского боевика на экраны.
— Николай Годовиков, который сыграл в том же фильме Петруху, «понарошку» принял смерть от собственного штыка, которым его закалывал Абдулла. Спустя несколько лет актера ударил в грудь осколком бутылки сосед по коммунальной квартире. Врачи с огромным трудом спасли Николаю жизнь.
— Герой фильма «Вам и не снилось», сыгранный Никитой Михайловским, в финале выпадает из окна. Вскоре сам актер умер от лейкемии.
— Мистера Ферста, одного из первых популяризаторов кинематографа, в картине «Человек с бульвара Капуцинов», как вы помните, буквально с того света вытянула целебная сила искусства. В реальной жизни Андрею Миронову, сыгравшему эту великолепную роль, не помогло ничего. Он умер прямо на сцене во время одного из гастрольных спектаклей московского Театра Сатиры в Латвии.
— Владимир Тихонов, сын Вячеслава Тихонова и Нонны Мордюковой, по сюжету фильма «Русское поле» играл героя, погибающего на военных учениях. Вскоре сам актер погиб в автомобильной катастрофе.
«Опасные» роли: