«Ты девственница?», – резко спросил Юра, разрушив тишину моих размышлений.
Я засмеялась. Он тоже. Мы гуляли уже больше часа. Замерзли, раскраснелись.
«Ты просто больно серьезная была, я решил сменить тему, чтобы ты повеселела. А тема секса всегда настраивает на фривольный лад!»
«А ты как думаешь?»
«Я уверен, что да»
«А зачем ты это спрашиваешь в первый день?» – сменила я тон дружелюбия на жесткий и решительный.
«Ты мне нравишься давно. Хочу понять, будут ли у нас серьезные отношения».
Я внутри вопрошала – нам по 15, какие серьезные отношения? Съедемся и будем вместе платить коммуналку, а чтобы облегчить себе жизнь, я через годик рожу, оформим ипотеку на путинский маткапитал за первого… Я буду стирать пеленки, гладить рубашки, варить супы или искать в гугле рецепт какой-нибудь пасты или харчо, а по утрам обязательно буду разгуливать с туповатыми рассеянными мамашками на детской площадке и делиться с ними отзывами о новых статьях Валяевой, стану одеваться в секонде, потому что, денег вечно будет не хватать, ведь надо будет раз в год вывозить ребенка к морю, чтобы у него не начался авитаминоз в холодной Москве. А через пару лет мы с Юрой так опостылеем друг другу, что станем рьяно провоцировать ссоры под вечер, чтобы заснуть в разных комнатах, конечно, если на это у нас хватит ипотечных средств и накоплений моего папы.
Я почувствовала, как улыбка ползет по моему лицу вниз. И подумала, что такой моя жизнь точно не будет. Я и знать не знаю ничего о такой жизни – просто фантазировала. Телевизор иногда смотрю, «Мужское. Женское». Там показывают таких людей, которые без конца делят детей, бьют их, ставят на горох, так что он врастает в колени или же просто рожают и выбрасывают своих младенцев в мусорные баки. Но моя жизнь такой не будет. Папа мне не позволит выйти замуж за такого, как Юра. Папа вообще меня так опекает, что мне порой кажется, что он вообще никому не позволит жениться на мне. Или приготовит мне такого жениха из высшего общества, что при виде его манер мне захочется блевать.
Юра снова меня поцеловал. Я шептала:
«Серьезные – не серьезные. Но какие-то точно уже есть!»
Мы стали целоваться. Он все же просунул свой горячий язык в мой рот, и я почувствовала, как сильно дрожат мои ноги. Его руки залезли под мою парку, потом под свитер, потом под бюстик, Юра нащупал мою грудь, и сосок сам нырнул в пространство между его пальцами. Он слегка сжал его, потом отпустил, снова сжал, отпустил. Возбуждение опоясало мое тело, полилось влажной рекой в стринги. Внизу живота защекотали бабочки, а вся моя плоть была напряжена и расслаблена одновременно. Юра гладил мой живот и грудь, но расстегнуть мои джинсы не решался. Я была уверена, что он будет моим первым. Но не здесь, не в лесу, не посреди снежных деревьев и одиноких нахохленных кукушек.
Хруст ветки где-то неподалеку заставил нас разомкнуть объятья.
«Стой!», – Юра приложил палец к губам и цыкнул: «чшш».
Я послушалась его, поправила растрепанные волосы и присела. Вдруг у Юры завибрировал телефон. Он вытащил его из кармана:
«Матушка, надо ответить. Та-а-а-к, животных здесь быть не может. Сиди тихонько, я пойду, посмотрю что там».
Мне не было страшно, я понимала, что это могут быть только ребята – может, кто-то, как и мы, решил подышать свежим воздухом. Когда Юра скрылся за деревьями, я услышала еще более настойчивый звук ломающихся веток и голоса. Два баса – один взрослый, другой подростковый.
«Ты мне объясни, как ты это сделал-то?»
«Он бежал от меня, ударился о камень. Я подошел, а он не дышит».
«Ты понимаешь, что это смерть по неосторожности? Ты понимаешь, ты его убил?!»
«Паа, я понимаю. Паа, но мы просто шутили. Он стал обзываться, унижать нас, мы его с пацанами раздели, хотели поржать. Кто ж знал, что этот кретин в лес побежит?!»
«Зачем раздевать человека в мороз? Что за глупость такая! Но выгнали бы его за пределы дома и все!»
В темноте я рассмотрела две фигуры. Это был Евгений Леонидович и Мишка. Ёзеф стоял поникший, растерянный, по-моему, он плакал. Но голос его дрожал, видно было, что он очень сильно напуган.
«Его вообще не я бил, а Макс. А я просто за ним побежал по приколу»
«Какой здоровский прикол вышел. У нас труп»
Отец Ёзефа присел на колени и пытался нащупать пульс на шее окровавленного Володи. Я ужаснулась – Вова был без рубашки… джинсы порваны на коленях, торс измазан грязью, одна его нога неестественно торчала, утонувшая наполовину в розовом снегу. Рядом стоял ботинок. Володя лежал на земле между чернеющими торчащими ветками, как растерзанная хищниками лань, животное хрупкое и глупое, которое само попало в капкан. Маленький погибший зверь прекрасно знал всю опасность этой дороги, понимал… чем возможно этот променад может кончится, но все равно пришел на эту смертную роковую тропу. Ёзеф трясся от страха, его папа все еще пытался нащупать признаки жизни в бедном мальчике, но безуспешно, а я, как невольный свидетель ужасающего действа, сидела тихонечко, спрятавшись за деревом. Я пыталась мимикрировать под снег, но ярко-фиолетовая парка бы выдала меня. Я лежала неподвижно, боясь даже делать вдохи. Мои мысли хаотично разбрелись в голове, я думала обо всем и сразу – Володи больше нет, я видела его смерть и, возможно, теперь меня могут запугать, наказать или даже убить – все, что угодно. Я должна обязательно пойти в полицию. И еще сейчас вернется Юра – надо ли ему это рассказать? Мои руки замерзли и покраснели, как будто вареные.