Адриана становится мрачной, в глазах появляется грусть.
«Расскажи о своих родителях, об отношениях в вашей семье. Ты говоришь дома без конца скандалили…»
«Ну, я пыталась проанализировать, почему папа стал пить. Думала, что его сломало. Мои родители встретились в деревне на Волге, под городом Чебоксары. Отец, молодой, широкоплечий парень, работал трактористом. У папы была своя корова, в деревне – это признак богатства. Бабушка маме говорила, что такому жениху отказывать нельзя. Мама послушалась: вышла замуж за папу. По любви или по расчету – не знаю. Но все было хорошо, родители жили счастливо, родили троих детей…»
О запойных временах
Адриана отводит глаза, пытаясь рассмотреть кусты сирени у скамейки. Вижу, что ей неприятно это вспоминать.
«Все пошло наперекосяк, когда переехали в город. Отец устроился на стройку. Там обещали квартиру вне очереди дать. Ему чужд был город, новые люди. И работа эта ему не нравилась. Денег не хватало. Видимо, он сломался. Стал выпивать. Страшное время развода родителей пришлось на мой 9-летний возраст, старшему брату было 12, младшей сестре – 7. Отец сначала стал замкнутым, начал грубить, обижать мать. А когда выпивал, распускал руки. В острые моменты опьянения он даже гонялся за мамой с ножом – причины ему не надо было, чтобы им размахивать. Он их без труда находил – то мама невкусно приготовила, то задержалась где-то, то кому-то улыбнулась из мужчин. Он кричал так, что чашки в шкафах звенели… и не щадил маму совсем. Дрался с ней, как с мужчиной. От этого бесконечного кошмара моя сестра начала заикаться. Брат стал ночевать у одноклассников. А я всегда с ужасом ждала прихода отца. Один раз, когда он после очередной надуманной ссоры озверевший схватился за нож, я убежала из дома и спряталась за деревом. Он, как охотник, рыскал по двору в поисках мамы. Помню, как стучали мои зубы, дрожало тело от страха. Я еле стояла на ногах. Я так боялась, что он ее найдет и убьет, а я останусь без нее.
После этого случая мама подала на развод. Долго они расходились, мама не хотела оставаться одна. Тогда бы мы все трое детей остались на ее попечении… да еще я среди этой троицы – инвалид. Наверно, это ее пугало. После побоев всегда повторялось одно и то же – отец просил прощения, вставал на колени, плакал и умолял не обращаться в милицию. Мама его прощала. Систематично прощала. Несмотря на то, что мы от этого страдали. Мы становились невольными свидетелями этого страдания. Тягучего, как жевательная резинка, как кусок грязи на подошве наших судеб, прилипший к детству. Наверно, оправдывала всегда».
Адриана поправляет руками волосы, лежащие и без того идеально, голос ее дрожит.
«Помню: лежит мама, лицо все синее, опухшее, а отец отрезвевший пытается ей услужить – наливает вина. Говорит, дескать, это анестезия. После развода мама стала прикладываться к рюмке. Это папа виноват, он ее напаивал. От этого больнее всего. Потом у нее нашлись такие же подруги пьяницы. Меня сдала в интернат, брата и сестру к бабушке отвезла. Так я потеряла мать навсегда. Но знаете, я все же рада, что оказалась в интернате. Только благодаря этому я и выжила. У бабушки, кроме картошки и капусты, ничего не было. Но зато она меня всегда морально поддерживала. Когда я поехала в Новочеркасск на учебу, потом в Ростов-на-Дону – звонила, писала. А когда маленькой приезжала к ней на каникулы, я сильно худела. Все жили на одну бабушкину пенсию. Бывало, мы с мамой были у бабушки одновременно. Мама навещала ее только по одной причине – заканчивались деньги. Я видела, как мама опускалась все ниже и ниже, как алкоголь убивал ее. Она воровала деньги даже у меня – ребенка. Мои накопления… на конфеты и прочие детские радости. Хорошо, что забирала не все. И я все удивлялась – что как бы хорошо я ни спрятала, она всегда находила. Бабушка ей говорила, что так нельзя, почему ты детьми не занимаешься, кто тебе воды в старости подаст? Мама отвечала в очередном угаре: «Адриана. Она добрая, она меня не оставит».
«О чем ты жалеешь, оглядываясь на то время?»
«Я жалею о том, кем стала мама. У нее ведь все раньше горело в руках – она могла корову надоить, и сметану, творог набить, и пирог испечь, и в огороде все посадить, и дома порядок был… и самогонки нагнать бидонами. Тогда это была деревенская валюта. Из красивой рукодельницы, мягкой, нежной мама превратилась в запойную алкоголичку. Я вижу в себе мамины черты. Я такая же творческая, любознательная, люблю петь и танцевать. Вот вы же говорите, что я выгляжу молодо. Так вот, моя моложавость от нее. Даже алкоголь не до конца убил в ней ее природную красоту».