Просто дуновение, смутно знакомый аромат, темный и мускусный. Его желудок забулькал и заурчал.
- ...действительно надо возвращаться на работу, хорошо?
Дэйви дернул головой в сторону Кейси.
- Что? – спросил он.
Она покачала головой и раздраженно вздохнула. Потом коснулась его лица и сказала:
- У тебя, кажется, нет температуры. На самом деле, ты очень холодный. Пожалуйста, Дэйви, я хочу, чтобы ты остался в постели. Отдохни. Мне надо вернуться на работу, но ты можешь позвонить мне, если что-то понадобится, хорошо? Обещаешь?
Он кивнул.
- Я вернусь вечером. Если тебе не станет лучше, то надо будет пойти к врачу.
- Тебе не нужно возвращаться.
- Но я намерена зайти, - она стояла на своем. – Может, уже разденешься и ляжешь, как следует?
- Да, мамочка.
Она поморщилась и коснулась его руки.
- Я просто волнуюсь, Дэйви. Ты смотрел на себя в зеркало? Ты выглядишь ужасно.
Снова этот запах. На мгновение в голове Дэйви стало легко, он почувствовал пустоту в животе и одновременно голод и тошноту. Он был готов спросить Кейси, чем от нее пахнет.
- Побереги себя, Дэйви. Я вернусь вечером, - oна сжала его руку, затем начала отпускать, но Дэйви продолжал держать ее. Она нахмурилась. – Что?
Он посмотрел на ее маленькое округлое лицо и почувствовал прилив тепла. Вспомнив пристальный взгляд ее глаз, когда она спросила его, хочет ли он начать отношения, Дэйви улыбнулся, хотя ему внезапно и необъяснимо захотелось плакать. Кейси всегда давала ему опору всякий раз, когда он нуждался в этом, и он пользовался ее щедростью. Он обращался к ней со всеми проблемами, от катастрофических до тривиальных, однако свои радости, свое счастье связывал с Пэтти и Бет. И когда эти отношения становились неустойчивыми и, в конце концов, терпели неудачу, она снова подставляла ему свое плечо, лишь мягко упрекая и проявляя сочувствие.
Дэйви вдруг захотел встать с кровати и ударить себя. Ударить что угодно. Но у него осталось сил только, чтобы лежать и смотреть на ее лицо. Он знал, что, если попросит ее остаться, она отпросится до конца дня, сказав, что заболела. Она сделает все, что угодно. И он, вероятно, позволит ей, и ничего не даст взамен.
Что она во мне нашла? - задавался он вопросом.
В тебе нет стержня, Дэйви.
Она права. Он вдруг увидел это с ясностью, которая раньше как-то ускользала от него. Если бы у него был стержень, он бы не встретился с Аней в тот день. Или в любой другой день.
Она ответила с такой уверенностью, когда Дэйви спросил, увидит ли он ее снова.
Да, - сказала она с самодовольной улыбкой, - и скоро. Тебе придется.
В тебе нет стержня, Дэйви.
- В чем дело? - спросила Кейси, снова сжав его руку.
Опасаясь потерять голос, он тихо произнес:
- Нет, ничего. Просто... возвращайся сегодня вечером. Я буду рад.
Она улыбнулась.
- Обязательно. Я должна рассказать тебе одну историю насчет Чеда, - oна засмеялась и покачала головой. - Он такой мудак. Ну ладно, пойду. Оставайся в постели, - oна вышла из комнаты, улыбаясь. – Пока.
Дверь закрылась.
Непроизвольно он подумал о зяте Бенедека. Перед ним мелькнул образ перерезанного горла, и он свернулся клубком на кровати. Начало знобить; руки и ноги казались какими-то чужими.
Конечно, убийства не имели ничего общего с визитами этого человека в "Шоу Девочек".
Некоторое время Дорис думала, что он болен. Он стал бледным.
Совпадение, только и всего...
...похудел. Она также думала, что он встречается с другой женщиной.
Это не имеет к нему никакого отношения...
Тебе нравится быть поверженным, да, Дэйви? – спрашивала Аня.
Быть поверженным...
Дэйви сел в кровати и посмотрел на время. До встречи оставалась еще пара часов. Он должен был спросить ее, что она сделала с ним, что она делает. Он хотел увидеть след от укуса на ее шее. Он должен был быть там! Он просто не заметил его при плохом свете в кабинке. Он отправится поговорить с ней, но не пойдет в ее квартиру. Больше не пойдет.
В тебе нет стержня, Дэйви.
Он снова лег на кровать, испуганный, растерянный и дрожащий.
Часы на прикроватной тумбочке тикали, неуклонно приближаясь к трем.
* * *
Дэйви приехал к дому Ани в двенадцать минут четвертого. Менее чем через пять минут после этого Аня выскользнула на тротуар из такси. Она ничего не сказала, когда подошла к нему.
- Надо задать пару вопросов, - произнес Дэйви. - Я не хочу идти к тебе.
Она взяла его за руку и повела ко входу.
- Я же сказал, что не...
Она повернулась и посмотрела на него.
- Мы можем поговорить наверху, - тихо вымолвила она и повела его внутрь.
Прежде чем войти в лифт, Аня поздоровалась со швейцаром. Когда кабинка поднялась, она продолжала хранить молчание, глядя вперед и держа Дэйви за руку.
В его груди все трепетало, а в промежности становилась все теснее. Это злило его, но весь гнев и стыд улетучивался от прикосновения ее прохладной руки, того, как красиво она держала голову, а также плавных изгибов ее грудей и плеч, ее чистого и безупречного горла...
Они вошли в квартиру, и она заперла дверь. Дэйви осознал, что ему лучше. Окна были все еще открыты, и в квартире стоял зимний холодок, но он чувствовал себя тепло и непринужденно, хотя слегка подрагивал от ожидания.
Спроси ее, - подумал он. – Спроси ее, что происходит!
- Я пришел... чтобы поговорить с тобой, - сказал он, когда она повернулась к нему.
Ее пальто упало к ногам, она сняла туфли и положила руки ему на грудь.
- Я хо... хотел задать тебе вопрос.
Она принялась расстегивать его пальто.
- Что, что ты...
- Тссс, - прошипела она, касаясь его губ своими.
- Но твое... твое горло...
- Тсс-тсс.
Когда она начала прикасаться к нему по всему телу, у Дэйви возникло ощущение, что он попал в водоворот, который засосал его в маленький узкий туннель. Его вопросы так и остались без ответа.
* * *
Когда Бенедек вернулся домой, он подошел к своему столу, достал из ящика телефонную книжку и посмотрел номер Итана Кольера.
Бенедек знал Итана семнадцать лет. Тот вел развлекательную колонку в "Нью-Йорк Пост", в которой обозревал фильмы, спектакли, ночные клубы и рестораны. Он также являлся ведущим ночного ток-шоу на местном кабельном телевиденье, где брал интервью у знаменитостей и светских звезд.
Кольер был на шесть лет старше Бенедека, и представлял собой образчик очень эффектного гомосексуалиста, который гордился своим положением в газете, несмотря на репутацию человека, уделяющего больше внимания различным сенсациям, нежели правде.
- Алло, - произнес голос Кольера, - это Итан Кольер. В данный момент я занят и не могу подойти к телефону. Если я дома, и, если вам повезет, я отвечу, прежде чем вы повесите трубку. Если нет, то я либо ушел, либо вы мне не понравились. Спасибо за звонок.
- Возьми трубку, старый педик, - усмехнулся Бенедек.
- Уолтер! Мой друг! Как дела?
- Держусь. Как ты?
Бенедек нарисовал в воображении модного худого седовласого мужчину, свернувшегося на диване персикового цвета, читающего последний роман Джеки Коллинз.
- Я веду очень продуктивную жизнь, Уолтер, - сказал он мягким, женственным голосом, - не волнуйся. Извини, последний раз мы общались несколько месяцев назад. Я как раз собирался позвонить, чтобы выразить свои соболезнования. Сожалею насчет твоей сестры, Уолтер.
- Спасибо, Итан. Я ценю это.
- Ты держишься, мой друг?
Бенедек поморщился, прекрасно зная, что имеет в виду его собеседник.
- Я держусь, Итан. Можно спросить тебя о кое-чем?
- О чем хочешь, дорогой.
- Ты когда-нибудь слышал о месте под названием "Миднайт Клаб"?
- Конечно. Кто о нем не слышал?
- Что ты можешь рассказать мне о нем?
- Ну. Это определенно не для широкой публики. Это для тех, кто предпочитает... о, я полагаю, немного более мрачные, чем обычно, развлечения. Он дорогой. Место забронировать непросто. Если честно, Уолтер, это не совсем твой стиль. А почему ты спрашиваешь?
- Мне нужно попасть туда сегодня вечером.
- О, господи, Уолтер. Ты расширяешь свой горизонт?
- Можешь считать так.
- А что ты хочешь от меня?
- Мне нужно попасть туда. Сегодня вечером. Ты можешь помочь мне?
- Ну, не уверен. Когда ты хочешь пойти?
- Пораньше вечером.
Бенедек услышал, как его собеседник задумчиво цыкнул зубом.
- Я посмотрю, что можно сделать. Могу я позвонить тебе через пару часов?
- Конечно. Я буду очень благодарен, Итан.
- Пустяки, - Кольер сделал паузу. - Ты уверен, что у тебя все в порядке, Уолтер?
- У меня все отлично.
- Хорошо. Поговорим позже.
- Спасибо.
Когда Бенедек повесил трубку, он улыбнулся. Это была его первая настоящая улыбка за весь день.
* * *
Дэйви ощущал себя подвешенным в красноватом тумане; он потерял чувство времени и места. Он смутно осознавал собственный голос:
- ...снова истекаю кровью... что ты со мной сделала? - но не мог сказать, прокричал он эти слова или прошептал.
Когда туман начал рассеиваться, он почувствовал себя так, словно очнулся от тяжелого сна, наполненного видениями. Улыбающееся лицо с глазами, прикрытыми веками, парило на несколько дюймов выше его собственного.