— А если ты не сделаешь того, о чем я попросил, заметь, вежливо попросил, узнаешь — что такое ягодки…
— Нет, нет, — зашептала Маша.
И вдруг, в темноте вольера, который был там, за стеклом, Маша встретила взгляд дикой волчицы, которая с ужасом и ненавистью смотрела на них.
— Милая! — непонятно кому взмолилась женщина, глядя в эти глаза. — Спаси меня!
И зверь бросился на стекло, разбивая в кровь морду.
Последнее, что запомнила Маша, сползая на землю, это две оскаленные пасти, разделенные оградой. И нельзя было определить, какая из них принадлежит зверю.
МЕССИДОР (Дарящий жатву)
— А-а-а! — раздался душераздирающий крик.
Несмотря на боль, Николай догадался, что кричал на сей раз не он, а совсем другой человек.
— Что, жжет? — спросил Тот, Кто Пытал, у другого, находящегося в том же помещении. С завязанными глазами Николай не видел их лиц, только один раз, в щелку под повязкой увидел белую брючину. — Горячо, да? А ему было каково? Он сказал все, что знает, не вижу смысла продолжать допрос.
— Прекрати портить моих людей, — возмутился владелец белых брюк, и голос у него был какой-то внушающий уважение. — На хрена ты прижег сейчас утюгом моего парня?
Что это вообще за дикарские штучки — пытать раскаленным железом? Достаточно двух ма-аленьких таблеток…
— Когда тебе прижигают тело железом, ты признаешься во всем.
— Может, ему пивную бутылку в очко засунуть? — предложил еще один присутствующий, в котором Николай распознал «бомжа».
— Люди делятся на две категории. Одни сознаются сразу, другие — никогда, — заявил Тот, Кто Пытал.
— Может, все-таки, попробовать бутылку?
— Те, которые сознаются сразу, что-то знают, — не обращая внимания на предложение, продолжал Тот, — Другие не знают ничего. Есть боль, которую нельзя терпеть. А есть другая боль, при которой сознаются во всем, что ни попросишь.
Хочешь, чтобы он со всем согласился? Какая будет от этого польза? Что же касается, как ты их назвал, ма-аленьких таблеток, — с видимым удовольствием передразнил Тот, Кто Пытал, — то имей ввиду — в этом случае человек только отвечает на конкретно поставленные вопросы. Он уже не способен думать самостоятельно. Значит, надо точно знать, о чем ты собираешься спросить. В данном случае у нас нет возможности задавать конкретные вопросы, потому что мы попросту не знаем, о чем спрашивать. А вот боль — она стимулирует инициативу.
Дозированная боль. Человек сам думает, чтобы ему такое сообщить, чтобы прекратить пытку…
— Тебе виднее, ты специалист в пытках.
— Не в пытках, в допросах, — поправил Тот.
— Бутылка из под «Баварии», 0,33, - упрямо предлагал «бомж».
— Убери отсюда этого мудака. Если ему надо инстинкты удовлетворить, пусть лучше сам себе засунет…
— Что ты предлагаешь? — перебил собеседник, чей голос звучал наиболее солидно.
— Начнем с самого начала. Тебе позвонил неизвестный и сказал, что Сынок в Москве. И назвал адрес. По этому адресу мы нашли этого придурка.
— Да, примерно так и было, — согласился Внушительный.
— Но ведь он — не Сынок? И — он не врет, он не живет в этой квартире. Там обосновались две девушки… вернее, уже одна. Похоже, нас кто-то опередил и активно убирает всех свидетелей. Вот только свидетелей — чего?
— Кто бы мог подумать, что в деле окажутся замешаны мелкие сявки, — брезгливо заметил обладатель белой брючины.
— Вот, вот именно, кто мог подумать? — даже по голосу чувствовалось, что Тот, Кто Пытал, сейчас улыбается. — И поэтому я предлагаю вернуться к самому началу, — он сделал ударение на предпоследнем слове.
— Ну, вернись… Перейдем в другую комнату?
— Зачем? Пусть и сыщик послушает. Вроде как показательный урок.
— Пусть слушает, какая разница… Ну и что там, в начале?
— Сынок вез чемодан «капусты», так ведь?
— Так. — Банки уже закрылись, когда прибыл самолет. Он должен был остановиться в отеле?
— Вряд ли у него был иной выбор.
— Войти в отель постороннему человеку просто. А вот выйти с огромным чемоданом…
— Давай, не тяни.
— Портье помнит в лицо постояльцев, но не на столько, чтобы различить двух очень похожих людей. Очень-очень похожих людей.
— Не пойму, куда ты клонишь.
— Если мне нужна блядь, я звоню по телефону «Досуг в сауне». Если же мне потребуется няня к грудному ребенку или слесарь-сантехник…
— При чем здесь няня? — в голосе внушительного чувствовалось раздражение. — Тем более сантехник?