Стивен. Так. Ну, чего-то подобного я и ожидал. Не знаю, представилась ли вам возможность просмотреть текст, Тони, прежде чем вы столь предусмотрительно принесли его мне, но это и вправду неотложное сообщение от «Светлячка», главы нашей берлинской сети.
Хью. Да, я взглянул, пока шел к вам, на кодовое имя. Но ведь «Светлячок» работает под глубоким прикрытием. Что могло толкнуть его на столь серьезное нарушение конспирации?
Стивен. Именно этот вопрос и пришел мне в голову первым, Тони, поверьте. Судя по всему, в его сеть проник вражеский агент.
Хью. О нет!
Стивен. Да, боюсь что так. Все его люди арестованы. «Жук-светляк» застрелен при попытке уйти через границу на запад, а «Светлячок» прячется где-то на востоке, на конспиративной квартире.
Хью. То есть вся его сеть погорела?
Стивен. Вот именно. Кошмарная неприятность.
Хью. Да уж. Кошмарная.
Стивен. Можно, наверное, и не говорить вам, сколь жутко я раздосадован.
Хью. В таком случае, вам, пожалуй, не помешает кофе.
Стивен. Что ж, вреда от него определенно не будет.
Хью. Нет. От одной чашки не будет. Я попрошу Валери заняться этим.
Стивен. Большое спасибо, Тони.
Хью. Да на здоровье.
(Идет к двери. Но пороге оборачивается.)
Будем надеяться, что все это не выльется в один из тех ней, а, Контрол? Вроде четверга.
Стивен. Ох! Только этого мне и не хватало! Не знаю! Ладно, Тони, до встречи.
Хью. Хорошо.
Стивен. Леди и джентльмены, мы собирались сыграть для вас сценку…
Хью. А теперь не сыграем.
Стивен. Нет, теперь-то мы ее для вас не сыграем.
Хью. А то и никогда.
Стивен. А, возможно, и никогда. Если, конечно, наша страна не изменит свой курс самым решительным образом.
Хью. Что маловероятно.
Стивен. Что действительно выглядит маловероятным. Причина, по которой мы не станем играть эту сценку, состоит в том, что она содержит очень много секса и насилия.
Хью. Ну очень много.
Стивен. Целую кучу секса и насилия.
Хью. Совершенно верно. По ходу сценки Стив несколько раз бьет меня клюшкой для гольфа.
Стивен. Оно, в общем-то, и не важно, если не считать того, что я лупцую Хью очень сексуально.
Хью. Да, в этом вся и беда, понимаете? Уж до того сексуально. Жаль, что вы этого не увидите…
Стивен. А кончается вся сценка тем, что мы укладываем друг друга в одну постель…
Хью. …насильно.
Стивен. Чрезвычайно насильно. Что и создает проблемы.
Хью. Не для меня.
Стивен. Да и не для меня тоже, просто сэру Уильяму Рис-Моггу, который ныне возглавляет у нас «Совет по стандартам вещания», это ни чуточки не понравилось, так?
Хью. Ну, одна-то чуточка ему понравилась.
Стивен. Да, верно. Одна понравилась. А все остальные ничуть.
Хью. И не следует думать, будто сэр Уильям готов отпускать «Совету по стандартам вещания» все грехи точно так же, как правительство отпускает их полиции.
Стивен. Нет. Он за стандарты горой стоит.
Хью. За стандарты.
Стивен. И за благополучие наших детей.
Хью. Ну вот, а поскольку человек он широкий:- хочет — дает, хочет — отбирает, то сэр Уильям сценку эту у нас отобрал.
Стивен. А мы ее отдали.
Хью. А он написал для нас другую, вместо той. И в ней уж никакого необоснованного секса и насилия нету.
Стивен. Зато есть должное уважение к человеческому достоинству и стандартам.
Хью. Эта сценка укрепляет семью и защищает наших детей.
Стивен. Назвал ее сэр Уильям совсем просто: «Сучья мать, подпали мою жопу».
Хью. Ее-то мы вам сейчас и сыграем.
Стивен. «Сучья мать, подпали мою жопу» сэра Уильяма Рис-Могга.
Стивен одет как парикмахер, а значит в смысле сценическом таковым и является. В парикмахерскую входит Хью.
Стивен. С добрым утром, сэр.
Хью. С добрым.
Стивен. Что же, сэр, надеюсь, мы собрались здесь не для того, чтобы, как выражаются конферансье, спрятаться от погоды. Погода ныне не так чтобы слишком жаркая, но и не чрезмерно умеренная…
Хью. Ага.
Стивен. Если вспомнить только-только миновавший уик-энд, могу ли я осведомиться, получил ли сэр в ходе оного всецелое удовлетворение или же события приняли оборот прямо противоположный?
Хью. Все было очень мило, спасибо.
Стивен. Благодарю вас, сэр. Очень мило. Хорошо. В таком случае, ответ сэра позволяет мне презумпцировать, что в этот период сэр пребывал вне пределов Линкольншира, где, сколько я знаю, дождь хлестал как последний сукин сын.
Хью. Нет, к Линкольнширу я и близко не подъезжал.
Стивен. Прекрасная новость, сэр, она согревает мне душу.