И она действительно появилась, счастливая и, я бы сказала, одухотворенная. Она загадочно улыбалась и смотрела куда-то вдаль поверх наших голов.
– Вид у нее какой-то пришибленный, – зашептала мне в ухо Алина, после того как Варвара, едва кивнув головой в ответ на наше приветствие, скрылась в своем кабинете.
– Влюбленные всегда слегка тронутые, – тихо ответила я. – Может, оставим ее сейчас в покое? Видишь, она вроде как не в себе. Захочет – сама все расскажет.
– Да как же! Мы ее учили, тренировали, дельные советы давали! А ты что предлагаешь? Остаться без подробностей? Ну уж нет! – Алина сделала шаг в сторону кабинета. – Сейчас узнаем, как прошел «семейный» ужин.
– Разве по лицу не видно? – Я схватила Алину за рукав и потащила ее от двери.
Но я переоценила свои силы – Алина рванула вперед и вместе со мной влетела в Варькин кабинет.
– Варвара, мы ведь тебе не чужие! – строго напомнила Алина. – Мы за тебя волнуемся, переживаем, а ты делаешь вид, будто с нами незнакома! Нехорошо, можно сказать, жестоко! Колись, как вечер прошел? Ты произвела неизгладимое впечатление на начальство Порфирия?
– Не знаю, – продолжая глупо улыбаться, ответила Варвара.
– То есть как это «не знаю»? Они приходили?
– Приходили, – в дополнение к своим словам Клочкова медленно кивнула.
– Вы разговаривали?
– Разговаривали.
– О чем?
– Обо всем: о мире, о любви к ближним, о вечности души, – нараспев протянула Варвара.
– Опупеть можно! – потеряла терпение Алина. – О какой душе ты говоришь?! Быстро рассказывай, как прошел прием. Только начни сначала, а не с конца. Хотя можешь и с конца, только не молчи.
– Ах, – глубоко вздохнула Варвара, взгляд ее завис в одной точке, где-то над моей головой, и опять странная улыбка скользнула по ее губам.
Ее улыбка настораживала. Влюбленность влюбленностью, но не до потери же пульса?
Алина нахмурилась, подняла руку и растопыренной ладонью несколько раз провела перед глазами Клочковой.
– Эй, Джульетта? – позвала она. – Ты нас слышишь?
Ответа не последовало. Опасаясь самого худшего, Варвара могла на почве любви тронуться умом, Алина схватила ее за плечи и что есть силы тряхнула.
Варвара ойкнула, но в себя пришла…
– Это вы?
– А кто же еще? – фыркнула Алина. – Пять минут уже сидим. Что с тобой? Подруг не узнаешь? Ты что, пьяная? – догадалась Алина и потянулась к Варваре, принюхиваясь.
Мне тоже эта мысль пришла в голову, только от Варвары ничем не пахло: ни спиртным, ни чем другим.
– Что вы! Как можно? – удивилась Варвара. – Вы же знаете – я не злоупотребляю.
– А ведешь себя так, будто в одиночку бутылку абсента уговорила.
– Абсента? Нет, мы вчера по бокалу красного вина выпили и все – больше ни капли.
– Слава богу! Память к тебе вернулась, – обрадовалась Алина. – Ну, рассказывай, сил никаких нет терпеть. С самого-самого начала. Итак, ты к нему поехала…
– Нет, после закрытия магазина Порфирий заехал за мной и отвез к себе.
– Одно уточнение, – Алина перебила Варвару. – На чем он заехал?
– У него «Форд», – Варя на секунду задумалась. – Синий вроде бы.
– А модель?
– Алина, – одернула я подругу. – Модель имеет какое-то значение?
– Да, деталь существенная. Мы невесты богатые – абы кто нам не нужен. Вдруг у него какая-то развалюха, снятая с производства в одна тысяча каком не помню году. А Варька на днях собиралась машину покупать. И что же? Этот Порфирий с металлолома на приличную тачку пересядет? Какая модель «Форда»? Вспоминай, Варя!
Варвара совсем не обиделась:
– Ой, темно было. Кажется, «фокус», но не уверена.
– Ладно, продолжай, – разрешила Алина, удовлетворенная Варькиным ответом.
– Живет он на Гоголевском бульваре, в доме, где раньше был рыбный магазин. Помните, там еще был аквариум на все окно? Карпы плавали, толстолобики, – ударилась в воспоминания Клочкова. – Окна гостиной расположены как раз над этой витриной. Квартиры в этом доме хорошие, с высокими потолками и огромными балконами.
– Ну а внутри квартиры как? Не пустые стены? Ремонт, мебель, аппаратура? На полу что? Линолеум, ламинат? – любопытствовала Алина. Она так дотошно спрашивала, как будто сама собиралась жить в этой квартире. Мне даже показалось, что так себя вести не совсем прилично. Не все ли равно ей, Алине, что на полу у Порфирия?
– Хорошая квартира и ремонт хороший. Мебель старинная. Порфирий сказал, что она ему от бабушки досталась.
– Значит, антиквариат, – заключила Алина.
– Люстра хрустальная и очень много посуды. Я даже сначала растерялась.
– Почему?
– Когда мы приехали, продукты уже из ресторана были привезены. Мне оставалось только красиво их выложить на блюда и в салатницы. Я шкаф открыла, а там столько фарфора. Я даже представить не могла, что столько всего может быть у холостого мужчины.