— Когда я вырасту, хочу стать солдатом как она.
Клодия поперхнулась.
— Она удивительная, да? — улыбнулся Шоу.
Девочка кивнула, Клодия же покачала головой.
— Байрд, не поощряй ее, — она отвесила ему подзатыльник.
Шоу всегда мог определить, зла ли она, по силе ее удара. Сейчас Клодия почти не сердилась.
Маленькая девочка похлопала его по плечу, и он едва сдержал смех.
— Да?
— Я думаю, ты ей нравишься, — громким шепотом сообщила она, наклонившись к Шоу.
— Да, нравлюсь. Мне она тоже нравится, — он понизил голос и добавил: — Я собираюсь оставить ее себе, — его грудь переполнили страх, волнение и что-то теплое, яркое.
— И вы сделаете маленьких солдатиков?
На этот раз поперхнулся Шоу, а Клодия рассмеялась.
— Мы…подумаем, — выдавил он.
— Когда они вырастут, могут сражаться вместе со мной, — продолжила маленькая девочка.
Своими словами она чуть не разбила ему сердце. Малышка мечтала сражаться, вместо того чтобы стать врачом, художницей или ученым.
— А знаешь что? — Шоу взял ее за руку. — Клодия и все мы боремся для того, чтобы тебе не пришлось, когда вырастешь.
Девочка ненадолго задумалась.
— Если пришельцы улетят, я, наверное, стану матросом. Скучаю по пляжу и солнышку.
Черт возьми, Шоу показалось, будто гигантский кулак сжал его внутренности.
— Черт, да.
— Мама запрещает говорить это слово.
Клодия снова рассмеялась, он же откашлялся.
— Твоя мама права, — поддержала она. — И посмотри-ка, она тебя нашла, — к ним уже спешила утомленная женщина. — Слушайся ее, хорошо?
Девочка закивала и начала извиваться, вынудив Шоу опустить ее на землю. Напоследок посмотрев на него и Клодию, она помчалась к своей маме.
— Да, — сказал Шоу. — Адский денек.
— Уж лучше здесь, чем в плену, — сказала Клодия.
Выпрямившись, он посмотрел на нее, вглядывавшуюся в конец тоннеля.
— Эй, — Шоу схватил ее за руку. — Ты туда не вернешься.
— Мы убедимся, что эта малышка и остальные невинные люди не попадут в плен, — кивнула Клодия.
— Таков план.
Она посмотрела на него серьезно и сурово.
— Я не могу вернуться.
— Не вернешься.
— Шоу…если он снова заберет меня…
— Этому не бывать, черт возьми.
— Если он… — Клодия стиснула зубы и вцепилась в его руку, — …ты выстрелишь. Не оставляй меня там страдать.
— Нет, — весь воздух покинул его легкие.
— Ты позволишь им снова заковать меня в цепи и пытать?
— Нет, мать твою, я тебя спасу! Я приду за тобой, и будь ты проклята, если не дождешься, потому что нет человека сильнее тебя.
— Шоу…
— Нет, — схватив Клодию за плечи, он немного встряхнул ее и притянул к себе. — Ты — самая особенная для меня. Сексуальная, суровая, драчливая и…я тебя люблю, — последние слова вылетели сами по себе.
Клодия посмотрела на него, блуждая взглядом по его лицу.
— Ты в порядке? Мне показалось, что ты перестал дышать.
— Ты устраиваешь мне ад, когда я пытаюсь сказать, что люблю тебя? — Шоу покачал головой, сдерживая улыбку. Типичная Клодия.
— Ну, знаешь, сначала ты говорил как этакий альфа-самец и вдруг скатился до задыхающегося подростка.
— Я люблю тебя, — проворчал Шоу, — хоть и начинаю задаваться вопросом, за что.
— Ты забыл, что я сексуальная, суровая и драчливая?
— И любишь бить по яйцам, — он выпрямился. — Клодия Эванджелин Фрост…
Она застыла и опасно прищурилась.
— Как, черт тебя дери, ты узнал мое второе имя?
— Я знаю о тебе все, — Шоу потер большим пальцем ее щеку, сожалея, что из-за перчаток не мог соприкоснуться к ней кожей к коже. — Клодия, я люблю тебя.
— Боже, думаю, на этот раз все будет хорошо, — она прижалась к нему. — Я тоже тебя люблю.
— Я понимаю, что твой бывший муж был придурком, и после всего пережитого ты стала осторожной, прекрасно понимаю. Я буду каждый проклятый день стараться изо всех сил, чтобы показать тебе, как сильно тебя люблю.
— Господи, Шоу, если ты заставишь меня разрыдаться, я тебя ударю. Я доверяю тебе. Всегда, — Клодия тоже прижала ладонь к его щеке, насколько могла в перчатках и доспехе. — И однажды я заставлю тебя поверить, что ты не подводил свою сестру. Ты скачешь с одного поля боя на другое и защищаешь невинных людей. Я понимаю, почему. И пока ты это делаешь, буду рядом, чтобы прикрыть тебе спину.
У Шоу перехватило горло. Вот дерьмо, если бы он расплакался, Клодия бы вечно ему припоминала.
— Клодия…
Снаружи стихли взрывы и все звуки. В тоннеле повисла пронзительная тишина, порожденная страхом.