— Да. Полагаю, она не терпит изменников.
— Я никому не изменяю, — покосился Шоу на своего друга.
— Потому что в принципе бежишь от ответственности, — Гейб выдержал его взгляд.
— Я…черт, — на этот раз Шоу ударил дерево кулаком, оцарапав костяшки о жесткую кору.
— Ты отлично ладишь с женщинами и любишь общаться, — тон голоса не оставлял сомнений в том, какого мнения Гейб людях и общении. — Думаю, тебе не составит труда во всем разобраться.
Шоу протяжно вздохнул.
— Если бы только это не было так важно.
— Значит, Клодия важна? — кивнул Гейб.
— Конечно, важна, — Шоу снова посмотрел в темноту. — Гейб, единственная девочка, о которой я заботился…ну, я все испортил. Безвозвратно.
— Все мы испортили.
— Нет. Я имею в виду, она из-за меня умерла.
— Ты говоришь о своей сестре, — замер Гейб.
Однажды ночью, вскоре после смерти брата-близнеца, Гейб напился с Шоу и узнал о Кристе.
— В ее смерти виноват ваш пьяный отец, а не ты.
— Я сбежал из дома, вступил в армию, — внезапно пиво потеряло свой вкус, и Шоу поставил бутылку у корней дерева. — Я обещал вернуться и забрать ее, — но вместо этого присоединился к САС и, черт его дери, радовался. — Я наслаждался жизнью вдали от отца, его кулаков и злобы. Твою мать, я был хоть в чем-то хорош. Каждый раз, беря в руки винтовку и глядя через прицел, я чувствовал, будто приношу пользу, добиваюсь успеха. А когда, наконец, решил вернуться к Кристе… — даже годы спустя воспоминания ранили, словно кинжалы.
— Это не твоя вина.
— Он забил ее до смерти, Гейб. Ей было пятнадцать, — а брат не вернулся, чтобы защитить ее.
— И все равно ты не виноват. Я знаю, каково это — сомневаться в себе. В своих решениях, поступках. Возможно, если бы я был быстрее и умнее, Зик бы выжил.
— Иисус, Гейб, ты ничего не мог сделать.
— Теперь я это понял. И ты тоже должен понять. Уверен, твоя сестра не хотела бы, чтобы из-за ее смерти ты отстранялся от тех, кто тебе дорог.
На секунду воцарилась тишина, и Гейб похлопал Шоу по спине.
— Завтра мы можем погибнуть. Лично я собираюсь бороться за жизнь и за свою женщину. Ты должен сделать то же самое.
— А если я все испорчу? — пробормотал Шоу. Истинное сомнение, снедавшее его.
— Ты будешь ей изменять?
— Нет!
— Тогда прими решение и будь мужиком, Байрд, — Гейб растворился в тенях.
Шоу некоторое время простоял на месте. Он хотел Клодию. Она хотела его. Два стойких солдата позволили страху держать их порознь.
Черт, Гейб Джексон раздавал советы об отношениях. Очевидно, апокалипсис и впрямь наступил.
Шоу глубоко вздохнул.
Пришло время заполучить свою женщину.
Клодия окунулась в реку. Вода была ледяной, зато бодрила. Близилось теплое лето, но горные реки всегда были холодными.
Несмотря на мурашки, Клодия насладилась отрезвляющим холодом и тем, как волны смывали грязь сражения.
Она бы не стала — просто не могла — думать о Шоу. Ни о его губах, ни о вкусе, ни о близости, ни о смехе или вспышке желания в глазах. Клодия нырнула. Если бы Шоу пробрался в ее мысли, она бы не сдержалась и подумала о нем у походного костра, улыбавшегося порхавшим вокруг него милым молодым женщинам.
Клодия отодвинула мокрые волосы со лба. Она редко их распускала. Они были слишком длинными и густыми. Теперь же пряди рассыпались по плечам, и Клодия расчесала их пальцами. Не вина Шоу, что он нравился женщинам. Симпатичный, веселый, обаятельный. И адски хороший солдат. С ним люди чувствовали себя в безопасности.
Клодия еще раз окунулась в воду. Издалека до нее доносились разговоры и смех. Ей в голову снова закрались мрачные мысли. С кем Шоу смеялся прямо сейчас? С кем развлекался ранее, пока она мучительно тренировалась? Расстроено фыркнув, Клодия нырнула.
Одно ощущение вытеснило все мысли — пустота, которую она чувствовала, когда считала Шоу погибшим в огне.
В плену у Охотника Клодия сожалела, что не поцеловала Шоу, не прикоснулась к нему, не заполучила его. Боже. Она посмотрела на полную луну в небе. Клодия знала, что была трусихой. Но если бы Шоу уничтожил ее, как однажды Брэд, она бы никогда не оправилась.
Услышав шум, Клодия развернулась, не прекращая двигаться и оставаясь на плаву. На берегу реки она увидела тень человека, стягивавшего футболку через голову. Даже в темноте Клодия узнала высокий гибкий силуэт. Лишь когда он потянулся к поясу штанов, она очнулась.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Клодия поплыла к берегу.
— То, что должен был сделать давным-давно.
От суровости в его голосе Клодия остановилась. Шоу всегда был смешливым и веселым, а не мрачным и напряженным. Он шагнул в воду, и Клодия замерла. Черт возьми, порой Шоу выбивал ее из колеи. Если бы другой мужчина взбесил ее, она бы без колебаний дала отпор. А этот…он без малейших усилий мог завязать ее узлом.
— И как, мать твою, это понимать? — потребовала Клодия.
— Я покажу женщине, которую хочу на грани безумия, что она мне нужна. И заставлю ее признаться, что она тоже меня хочет, — Шоу вошел в реку. — Черт, вода холоднее яиц белого медведя.
— Если не можешь вытерпеть, у костра найдется куча любительниц солдат, готовых с радостью тебя согреть.
— Да, — согласился он. — Милые легкие женщины, умеющие получать удовольствие, — его слова задевали.
— Вот и иди к ним.
— Нет.
— Я думала, ты неплохо развлекся с той, кто бы ни составлял тебе компанию сегодня днем, — тьфу, он наверняка услышал в ее голосе кислоту.
Шоу бросился вперед так быстро, что Клодия ахнула. Ей удалось извернуться и нанести удар ногой, прежде чем сильные руки схватили ее и притянули к голому телу. Горячее дыхание овевало ее ухо.
— Все, что я сегодня делал — это думал о тебе.
— Неважно.
— Я сидел на дереве и наблюдал, как ты тренируешься.
Клодия закрыла глаза. Шоу за ней присматривал. Почему он не мог быть обычным беззаботным парнем, каким притворялся для всего остального мира? И почему она могла видеть его истинную суть?
Шоу провел губами по ее шее.
— Через несколько дней после нашей первой встречи я уже знал, что ты заберешься мне под кожу. Я подсознательно делал все возможное, чтобы избежать этого, — он сжал бедра Клодии и свободной рукой провел по ее животу.
Ей не сразу удалось заговорить. Близость голого мужского тела адски отвлекала.
— Это ничего не меняет. Ты — все еще ты. Ты устанешь, захочешь разнообразия. Я не спокойная и не легкая. Я не прихорашиваюсь. Я…
Шоу развернул ее. Света как раз хватало, чтобы Клодия рассмотрела его лицо и глаза.
— Я не твой гребаный бывший.
Клодия словно окаменела.
— Эмерсон не должна была…
— Гейб рассказал. В общих чертах. Только то, что ты вышла замуж за мерзавца, и он изменил тебе.
— Он был доктором. Молодой, красивый, обаятельный сердцеед.
— Клодия, я не он. Несправедливо судить меня, основываясь на том, что какой-то урод…
— Шоу, он почти сломил меня, — Клодия старалась говорить сухо. — Я позволила ему превратить меня в какую-то домохозяйку, готовившую обеды и устраивавшую званые ужины. Заботившуюся об одежде и макияже, — она резко рассмеялась. — Некоторые женщины рождены для этого. Я никогда не была одной из них. Но ради него попыталась измениться.
Шоу обхватил ладонями ее лицо.
— Клодия, ты нравишься мне такой, какая есть. Хулиганка с острыми гранями.
Боже, его искренность ослабляла ее решимость.
— На данный момент, — хрипло прошептала Клодия. — Брэду они тоже нравились…поначалу.
— Не произноси нахрен его имя.
Но она уже не могла остановиться.
— Однажды я пришла домой пораньше и застала его с восемнадцатилетней студенткой-медсестрой. Они трахались по-собачьи на нашей кухне.
— Вот отстой, — пугающе рыкнул Шоу.
— Она была не первой, — Клодия чувствовала обжигающую боль, скрываемую долгие годы.
— Он в прошлом. Я прошу тебя дать мне шанс…черт, между нами что-то есть, что-то важное.