Откуда-то появился палач в кожаной маске. Он ухватил инженера за плечи и вытряхнул его из подбитой мехом белки парчовой одежды дожа. Приговоренный остался в каких-то нелепых полотняных штанах, босой. Палач поставил его на резную табуретку.
— Повесить негодяя! — скомандовал Лоренцо Великолепный.
Абсолютно реальная веревка обвила шею бедного Стива. Если до этого момента какой-то частью своего сознания он иронично наблюдал за происходящим, в глубине души восхищаясь тем, как затейливо закручена игра, то теперь перепугался до судорог, до дрожи во всем теле.
Потому что, судя по всему, его собирались повесить по-настоящему.
2
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Такой нежно-бархатной осенней ночью кажется странным, что скоро должна наступить зима. Какая может быть зима, когда так тепло? Однако осень, как опытный анестезиолог, старается, чтобы ты не почувствовал приближения холода. Она ласкает тебя ночной прохладой, и тогда хочется упасть в нагретую листву, закурить и посмотреть осени в рыжее лисье лицо…
Андрей докурил сигарету, выбросил с крыльца в темноту окурок и вернулся в клинику. Этой ночью он не спал, у него была война. Не настоящая, конечно, а тихая война — за спальное место на кушетке. Место оспаривал пес, давным-давно прихромавший в ветклинику, вылеченный и оставшийся навсегда. За ум, лукавый взгляд и ярко выраженное мужское начало пса нарекли Арменом, в честь артиста Джигарханяна. Он снисходительно относился ко всем ушастым и хвостатым пациентам. На него, как на няньку, можно было оставить больное животное. И вообще, немецкая овчарка Армен старался быть полезным. Одно плохо: любил поспать на месте дежурного и при этом храпел.
«Тяжелая, но честная профессия», как называл ее сам ветеринарный врач Андрей Двинятин, заставляла его иногда дежурить по ночам. В последнее время он ночевал в своей собственной клинике редко. Но сегодня у Зои, второго ветврача, заболела мать. Пришлось подменить. Вызовов не случилось, ночка выдалась спокойной, и на том спасибо. Если не считать борьбы за кушетку. Андрей разными хитростями пытался отвлечь Армена от спального места — то сухариком, то косточкой. Армен, понимающе вздыхая, шел в другой конец кабинета и брал угощение. Двинятин торопливо устраивался поспать, но не тут-то было! Пес вначале укладывал свою черную морду на край кушетки, затем одну лапу, другую, потом тихо и ненавязчиво вползал всей тушей, при этом вдавливая сонного врача в кафельную стенку. И под конец военной операции начинал довольно храпеть.
Ветеринар встал и посмотрел на часы. Пять утра, самое сонное время. Он недовольно пнул кушетку с лежащим псом, отчего тот захрапел еще громче, потянулся, зевнул. Поскольку доспать вряд ли удастся, Андрей стал отжиматься от пола. Зарядка — вещь не менее полезная, чем сон, решил он.
Каждый рабочий день приносил Двинятину уверенность, что в этой работе он нашел свое призвание. Мелкие домашние животные, которых он лечил, — кошки, собаки, птицы, — несмотря на рутину профессии, продолжали живо интересовать его. Андрей постоянно накапливал практический опыт. Теоретические знания, полученные когда-то в Академии на ветеринарном факультете, уже не были лишь сухими фактами из учебников. На академической почве выросло практическое умение работать с братьями меньшими. Ежедневно профессия подкидывала новые сюрпризы. «Вот только сегодня, — подумал Андрей, — животные решили не болеть».
Он как будто сглазил: заиграл вызов телефона. Пришлось закончить полезную зарядку на двадцать пятом отжимании и взять трубку.
— Ветклиника, слушаю вас.
— Здравствуй, Андрей! Никитин беспокоит. Узнал?
— Привет, Серега, — коротко сказал Андрей, восстанавливая дыхание. — Что за срочность ночью?
В трубке многозначительно хмыкнули. Это был приятель и бывший однокурсник Двинятина, ныне работавший в городском зоопарке. Они пересекались нечасто, лишь на каких-то профессиональных семинарах.
— Никакой срочности, — сказал Никитин, — еще днем звонил, узнал у Зоеньки, что будешь ночью дежурить, и решил тебя развлечь.
— Ну так развлекай, чего тянешь, — сказал Двинятин, усаживаясь.
— В общем, так. Тебе, дружище, считай, крупно повезло! Хочешь в Париж?
— Ничего себе вопросик среди ночи! — поднял брови Андрей. — Ты толком говори. Что, как, почему. А тогда я тебе, золотая рыбка, скажу свои желания.