Она слащаво улыбается:
— Давайте праздновать. Давайте чествовать наше превосходство, нашу священную чистоту. Давайте отпразднуем силу.
Я чувствую прикосновение чьей-то руки. Кадир решительно отводит меня в сторону от сцены и указывает на экран:
— Смотри, сейчас будет главный номер.
Фотографии больше нет. Я не слышу голоса Бена. Вивьен Бейнс стоит в стороне с фальшивой улыбкой на лице. Затем на экране появляется мужчина в костюме.
— Дамы и господа! Во имя справедливости и демократии оба ваших главных кандидата сегодня здесь, чтобы сделать свои заявления и принять участие в первых за последнюю четверть века телевизионных дебатах. Мы уже выслушали Вивьен Бейнс, теперь давайте послушаем ее Немезиду! Итак, поприветствуем Лору Минтон!
Слышно, как люди в студии встречают ее аплодисментами. Некоторые из тех, что под нами, — тоже, хотя и с меньшим воодушевлением, нежели приветствовали Кадира, когда тот выходил на сцену.
Появляется женщина. Это Лора Минтон. Высокая, в длинном фиолетовом платье. Непослушные рыжие волосы волнами ниспадают ей на плечи, теплые зеленые глаза хорошо мне знакомы. Она развернула столь мощную кампанию, что за последние несколько месяцев снискала себе такую же громкую славу, что и мы.
— Добрый вечер. — Она улыбается прямо в камеру. — Позвольте мне задать вам вопрос. Кто, по-вашему, вы такие?
Бен
Лора Минтон улыбается в камеру:
— История — роскошный гобелен, сотканный многими людьми. Людьми всех оттенков кожи, людьми всех вероисповеданий, людьми, которые вообще не были чистыми англичанами. Виктория и Альберт, Христофор Колумб, Плутарх, Леонардо, Галилео — список можно продолжать бесконечно.
Она наклоняется вперед и шепчет в камеру:
— Они Отбросы, все до одного. Отбросы: похоже, они бедствие человечества. Короста на этом мире каждый из них. Задумайтесь. Как такое может быть? Как люди с грязной кровью оказали настолько сильное влияние на целый мир?
Задумайтесь.
Я такая же, как и вы. Особенная. Чистая. Мои дедушки и бабушки были Чистыми, мои родители были Чистыми. — Она понижает голос до сценического шепота. — Но позвольте открыть вам секрет…
Сейчас на экране обе женщины. Моя мать смотрит на Лору, насмешливо скривив губы и цинично выгнув бровь.
— Я сделала анализ моей ДНК. ДНК есть не что иное, как основа моего существа. Ткань жизни. Это моя генеалогия, ключ к моим корням. И что же я обнаружила? Нечто крайне интересное. Я далеко не чистая англичанка. Во мне есть кельтская кровь. — Она встряхивает рыжими волосами. — Это объясняет цвет моих волос. В моих жилах также есть славянская, скандинавская, еврейская и даже ганская кровь.
Она поворачивается к моей матери:
— Что вы об этом думаете, Вивьен Бейнс?
На лице моей матери написано торжество.
— Это многое объясняет. Я не уверена, почему вы решили сделать такое признание, но наверняка должны осознавать последствия свой исповеди. Вы — Отброс! Отброс не может участвовать в избирательной кампании, это четко прописано в законах нашей страны. Вы должны сойти с дистанции. Вас следует лишить всех прав и привилегий. Вас следует немедленно отправить в трущобы!
Лора Минтон улыбается. На лице ни растерянности, ни испуга.
— Похоже, вы правы. С такой кровью как можно утверждать, что я чистая англичанка? Но позвольте мне сказать вам еще кое-что. Вся моя команда, каждый ее участник, протестировал свою ДНК. О да, и еще двести добровольцев со всех концов страны. Доктора, университетские преподаватели, юристы, банковские служащие. Сколько из них, как вы думаете, оказались Чистыми, Вивьен Бейнс? Ну, хотя бы примерно? Наверняка никто из этих людей не испорчен, как я?
Улыбка застыла на лице моей матери.
— Генетическое тестирование незаконно. Вы совершили уголовное преступление.
— Хм, это почему же, хотела бы я знать? — Лора Минтон наклоняет голову. — Похоже, что нынешнее правительство не хочет, чтобы мы кое-что поняли. Может быть, вы доставите мне удовольствие, прежде чем меня утащат в трущобы, министр Бейнс. Сколько из наших волонтеров оказалось… — она изображает пальцами кавычки и цитирует государственный гимн: — «Чистыми душой и чистыми телом»?
Лора Минтон делает шаг вперед.
— Ответ — ни одного. В крови каждого, кого мы тестировали, нашлись «примеси». Нет, вы поверите? В нашей случайной группе Чистых мы обнаружили сто двенадцать штаммов этнической принадлежности. Сто двенадцать. О чем это говорит? Это значит, что мы ошибаемся! Мы всегда ошибались! Мы все Отбросы, части одного и того же плавильного котла! Мы едины, и мы одинаковы. Никто из нас не чист. Ни один из нас!
Лора говорит с жаром. Глядя на мою мать за ее спиной, можно подумать, что ей влепили пощечину.
— Мы — крошечная островная страна. Кто только не вторгался сюда — римляне, саксы, викинги, норманны, и все они оставили неизгладимый след в наследии нашей страны. И прежде чем мы стали холодными, враждебными и замкнутыми, мы принимали иммигрантов на эти берега с распростертыми объятиями. Мы воспевали этническое разнообразие! Африканцы, индийцы, китайцы, пакистанцы, испанцы, итальянцы, можно перечислять до бесконечности. Представители всех этих народов, да и многие другие, селились здесь на протяжении веков. Они сделали нас такими, какие мы есть. Они сделали Великобританию великой. Они — часть меня. — Лора пристально смотрит в объектив камеры. — И вас, тех, кто сейчас это смотрит на экране. Я готова поспорить, что они также и часть вас.
Зеленые глаза ее лукаво блестят. Она будто обращается ко мне:
— Вы и правда уверены, что каждый из вас такой Чистый, каким считает себя? Вы можете утверждать, что ваша кровь не несет в себе примесей? Не боитесь проверить это? Так рискните же? Почему бы не пройти тест? Почему бы не выяснить это? Вы же не станете наказывать всех подряд за то, что люди хотят знать правду, министр Бейнс? Зачем это делать, если вам нечего бояться?
— Это не имеет значения! Эти дебаты не для ваших тестов были организованы. Есть более насущные проблемы! — Мать наконец находит слова, чтобы прервать ее. — Мы не можем допустить распространения этой чумы. Мы должны быть более радикальными. Мы должны проявлять твердость в отстаивании наших интересов. Мы должны защитить нашу страну. Защитить наших детей!
— Министр Бейнс, почему вы отказываетесь сделать мне одолжение? Почему не хотите проверить вашу кровь? Прямо здесь, в прямом эфире. Чтобы раз и навсегда опровергнуть все эти возмутительные предложения. Со мной в студии есть ученые. Вы готовы пройти тест? Готовы показать нам, насколько вы чисты? Ну, так как?
Молчание. Телекамера берет крупным планом лицо матери. На ее щеках горят два пунцовых пятна, а само лицо как будто вот-вот пойдет трещинами. Она не знает, что сказать. Она не знает, что делать. Впервые моя мать утратила дар речи.
Хошико
До сегодняшнего вечера я почти ничего не знала о Лоре Минтон, но теперь она мне нравится.
— Пройди тест! Пройди тест! Пройди тест! — скандируют обитатели трущоб.
Они скандируют так громко, что не слышно слов Вивьен Бейнс. Зато видны ее действия. Она уходит со сцены. Она покидает собственные дебаты.
Я смотрю на Грету, Джека и Кадира. На их лицах читается восхищение.
Толпа под нами совершенно обезумела. Люди кричат, вопят, смеются.
В воздухе ощущается нечто мощное, почти осязаемое, будто мы связаны невидимой нитью.
Это будто конец чего-то.
И начало чего-то еще.
Бен
На моих глазах, на глазах у Сильвио и всего мира мать отказывается пройти тест и покидает дебаты.