— Ну и ладно, — пожал он плечами, размещая бутылку по главе стола и занимая свободный. — ты как, истеричка?
— И тебе доброго утра, Джейсон. — закатила я глаза, наливая в кофе молоко. Как бы тошно не было, но пить чистый, горький кофеин выше моих сил. — Я замечательно, спасибо.
— То есть, пить ты не будешь? — догадался умный инквизитор, скосив глаза на Клода. — А вы, шеф? Нет? Ну и черт с вами, лучше расскажите, чем дело закончилось. А то засиделся вчера у Агустини, выслушивая последние сплет…новости.
— Сам же все видел, — хмыкнула я, не желая удовлетворять инквизиторское любопытство. А Клод вообще на него даже взгляда не поднимал, хмуро оглядывая свои столбики цифр, то есть, отвечать на вопрос подчиненного вообще не планировал.
— Когда это? — нахмурился Джейсон, почесав бровь. — Детка, не знаю, что я там должен был увидеть, но я вчера вообще весь вечер, перетекающий в ночь, провел у Агустини. У него, знаешь, вино с хорошей выдержкой было припасено. Не смотри ты так! С тобой же шеф решил остаться, я и не переживал, думал, ты под присмотром.
И тут до мня дошло, что вчера нас с Арчи встретил вовсе и не Джейсон, а Клод. И это значит, что он видел моего сопровождающего. Наверное, поэтому и не в духе. Вот же черт! Только ревности Клода и не хватало.
— Это не то, что ты думаешь. — выдала я, сама же поморщившись от избитости этой фразы. — В смысле, да, Арчи был со мной весь вечер, но ничего не было. Он просто утешал меня, и все.
— Утешал? — вскинул бровь маршал Инквизиции, отложив сенсорный планшет и подчеркнуто уделив все свое внимание мне.
— Да, — уверенно кивнула я, наблюдая за тем, как Джейсон старательно косит под предмет мебели. — я же расстроенная была, а он помнил, что я в такие моменты предпочитаю одна оставаться, вот и вмешался. Он просто был рядом, а потом проводил, и ничего, что…
Я поняла, что говорю что-то не то, когда глаза Клода стремительно сузились, а губы сложились в тонкую линию. Головная боль активизировалась с новой силой, словно напоминая, что хуже быть может всегда.
— Да он просто обнял меня! — привела я последний довод, и сама себя оборвала, осознав, как это прозвучало. Даже рот закрыла рукой, с немым ужасом наблюдая за мрачно усмехнувшимся Клодом.
И вот вроде бы он выглядел спокойным, даже безразличным ко всему прозвучавшему, но я знала, каким он может быть, когда не злиться, поэтому контраст для меня был очевиден. Только я понятия не имела, как исправить ситуацию.
В голове крутились тысячи замечаний, одно другого хуже. И только я собиралась открыть рот, чтобы действительно нормально объяснить ситуацию, как закрывала его снова. Понятия не имею, как нужно вести себя в подобных ситуациях.
И вот сижу я, наблюдаю за ледяным спокойствием Клода, рядом пальцем у виска крутит Джейсон, а на меня накатила волна злости и обиды. С какого перепуга я вообще должна оправдываться сейчас?
Да, я была с Арчи. Но не было ничего, за что я могла бы извиниться или должна была бы оправдываться. Мне было плохо, а он поддержал, в отличие от Клода, который весь вечер провел в компании моих родителей. И это он, а не я, старательно не глядел на меня во время новостей. Так за что я должна оправдываться?
За то, что моему бывшему парню было не все равно, когда он заметил у меня подступающую истерику? Или, возможно, за то, что позволила себе искать утешения у Арчи? Так я тогда бы и медведя мутировавшего обнимала, поливая его слезами. Тоже мне, нашел причину для ревности.
И, видимо, что-то из моих мыслей я произнесла вслух, потому что Клод, сверкнув почерневшим взором, стремительно поднялся на ноги, спокойно попрощался и также уверенно, но не спеша вышел из моих апартаментов. Только желваки на скулах танцевали, и руки сжал в кулаки.
Опустив голову на ладони, глухо простонала. Этого и не хватало для полного счастья.
— Стерва ты все-таки, — после молчаливой паузы вынес вердикт Джейсон, наливая в кофе подозрительную жидкость из принесенной бутылки. — мало того, что неблагодарная, так еще и дура. Самой-то не стыдно?
— За что мне должно быть стыдно? — вопросила я, не поднимая лица с ладоней.
— Мужик тебя перед родителями выгораживал, весь вечер тебя искал по всей резиденции, затем всю ночь на твоем кресле провел, потому что оставлять тебя одну не хотел, самолет отменил, а ты ведешь себя как дура. Нет, ну точно, ты — стерва. — произнес все это Джейсон, даже не глядя на меня и нарезая стейк.
Я же удивленно взирала на него, подняв глаза на инквизитора.
— Что так смотришь? — вскинул он бровь. — Сама-то не догадалась, что он с утра здесь не просто так сидел? Не дошло, что за тебя беспокоился? Он ждал, пока ты проснешься, чтобы жилеткой послужить, а тебя уже какой-то другой мужик утешил. И ладно бы у вас с шефом отношения были из разряда чисто физических, так ведь несчастный мужик претендовал на обладание не только телом, но и этой, как ее… — напрягшись, задумался Джейсон. — О, точно! — взмах вилкой вверх. — Он же еще и на душу претендовал. Изящно ты его на место поставила, ничего не скажешь. Кстати, с виду ты добрее кажешься. Так сразу и не поймешь, что стерва…
Но я его уже не слушала. Я искала, что надеть. В итоге, наплевав на все, натянула первый попавшийся красный топ без рукавов, темно-синие джинсы на высокой талии и любимые лоферы, выручающие в любой момент. Видок, конечно, был тот еще, но меня это мало волновало.
Пулей вылетела из апартаментов, по пути подхватив сенсор, оставленный Клодом. Когда оказалась в коридоре, заметила, что лифт отсчитывает этажи. Тяжело вздохнув, понеслась вниз, стараясь успеть. Он мог улететь в любой момент, а я так и не успела бы поговорить с ним.
Клода я догнала только на улице, недалеко от вертолетной площадки. Он шел к средству передвижения, явно взбешенный и злой, по пути поглядывая на часы. Рядом с площадкой тренировались прилетевшие инквизиторы, занимаясь той самой строевой подготовкой, на которой однажды я имела счастье практически умереть. Но никто из парней не рискнул подойди к начальству, пребывающему не в лучшем расположении духа. Представители ордена Инквизиции предпочли держаться в стороне, перекидываясь красноречивыми взглядами.
И только я не боялась. Нет, ну страшновато было, да. Но не потому что Клод мог причинить мне вред, просто не хотела сказать что-то, что могло его вновь обидеть. В вопросах ревности я совершенно не подкована.
— Клод, — крикнула я, попытавшись перекрыть рокот вертолетных винтов.
Услышал. Обернулся с мрачным выражением лица, но, увидев меня, несколько растерялся, только и успел, что поймать, когда я кинулась ему на шею, наплевав на зрителей и гордость. И вот так тепло оказалось в его объятиях, правильно, что отстраняться я и не собиралась. Только голову вскинула, обхватив ладонями его лицо.
— Прости, — прошептала я в потрясенные очи маршала Инквизиции. — я не думала, что ты меня ждешь. В смысле, я думала, что ты улетел…То есть, я надеялась на это. — руки, обхватившие талию, напряглись. — Черт, как сложно…
Я выдохнула, попытавшись собраться с мыслями и в панике глядела на него. Вот сейчас опять как скажу что-нибудь, и прощай мужское достоинство. Что-что, а топтать его я умею.
— Я надеялась на то, что ты улетел. — собравшись с мыслями, произнесла я. И как-то не напрягло меня, что пилот вырубил винт вертолета, явно чтобы слышать наш разговор… — Не потому, что не хотела тебя видеть, я всегда рада тебе. Но не хотела, чтобы из-за меня ты переносил важное для тебя собрание. Честно, совершенно искренне рада, что тебе небезразлично мое состояние, но ведь твоя работа так важна для тебя. Я обещала себе, что не встану между ней и тобой.
Воздух в легких кончился, а вот взгляд Клода менее внимательным не становился. Кто-то явно жаждал продолжения объяснений.
Впрочем, случайные зрители тоже горели желанием услышать подробности из жизни маршала Инквизиции, о чем и изволили нам сообщить, радостно улюлюкая и поддерживая мою речь. Поймали тишину инквизиторы только после того, как Клод кинул предостерегающий взгляд в их сторону. И — о, чудо! — ребята замолчали.
— Арчи знает меня лучше, чем ты — сообщила я очевидный факт. — С ним вместе мы были гораздо дольше, Клод, только поэтому он заметил мое состояние. И потому пришел, и поговорил со мной, надеясь поддержать. — взгляд маршала Инквизиции из «продолжай, я внимательно тебя слушаю» трансформировался в подозрительно-злобный. Таким бы допросы вести.