Я же подумала, что Гвен явно не входит в заговор. Слишком расстроенной она выглядела, когда всплыла история с моей принадлежностью к роду Бланд. А если девушка так переживала из-за этого, то как бы Гвен вела себя, если бы была в числе ненавистников Арчибальдов?
И, если честно, мне Гвен казалась искренней, когда говорила, что влюбилась в Роберта.
— Договор, — встав, протянул мне Габриэль Арчибальд пластиковую папку с бумагами.
— Их несколько? — риторически поинтересовалась я, перебирая содержимое черной папки.
Мельком взглянув, заметила свидетельство о том, что у меня не осталось претензий к роду Арчибальд, и подтверждение, что отказываюсь от брака с Робертом. Ничего необычного, на самом деле.
— Я отошлю своему юристу, — вынесла я вердикт, откладывая папку на стеклянный стол. — ничего личного, господа, но я хочу быть уверенной, что вся эта история закончится раз и навсегда без печальных последствий для меня.
— Подозреваете президента в сомнительных манипуляциях с бумагами? — хмыкнул Габриэль Арчибальд, опираясь на стол и скрещивая руки на груди.
— Ну что вы, — мило улыбаюсь. — я всего лишь выполняю требования Инквизиции: никому не доверяю.
— Раньше вы были вежливее, — счел нужным заметить президент.
— Это было до того, как меня пытались сжечь, застрелить и всяческими способами запугивали. — парировала я. — Это все, что вы хотели мне сообщить?
— Будьте осторожны, мисс Оплфорд, — возвращаясь за стол, произнес президент. — не отходите от мистера Трейда, будьте внимательны и осторожны. Избегайте контактов со…да со всеми, кроме вашего телохранителя. И, очень вас прошу, не нарывайтесь на неприятности.
— Выполняй инструкции Джейсона, — добавил Агустини. — когда начнется облава, сваливай подальше.
— Девушек не посвящай, — вставил сэр Аньелли. — они могут устроить панику. Между тем, за ними тоже будут следить. В случае опасности, те их выведут. Понятно?
— Понятно, — вздохнула я. — мы тут все параноики.
— Не без причины, — вскинул вверх указательный палец Габриэль Арчибальд, заставив всех нервно усмехнуться.
Из кабинета сэра Аньелли мы с Джейсоном ушли практически сразу после совета британского лорда не просвещать девочек, выслушав напоследок еще некоторые наставления умудренных жизнью президента и Агустини. Наш путь лежал в SPA-салон, в котором мы вместе с Гвен и Вейль провели следующие несколько часов за разговорами о предстоящем торжестве и попытками привести себя в порядок.
Девочки откровенно нервничали, переживая об окончательных результатах шоу. И только я была спокойна, потому что темой моих переживаний были: предстоящая операции и крупномасштабный обман других конкурсанток.
Морально подготовиться к банкету не получилось ни у одной из нас, зато физически мы преуспели. Из-за колоссальных количеств масок, кремов, масел и иных средств бьюти-индустрии мы сверкали как брильянты на солнце (слова не мои, а девушек из SPA-центра). Приведенные в порядок волосы блестели и словно шелк стелились сквозь пальцы, кожа сияла здоровьем и красотой, ногти ловили блики солнца. Оставалось лишь нанести макияж, сделать прически, получить свои платья, и мы были готовы к торжественному банкету.
Калеб придерживался того же мнения, поэтому за обедом, глядя на нас, отвесил каждой пару приятных комплиментов. Действительно приятных! Потому что на этот раз даже я не уловила фальши в его улыбке, напротив, продюсер выглядел невероятно довольным.
Блондин посоветовал нам расслабиться и наслаждаться предстоящим банкетом, а не беспокоиться из-за таких пустяков, как победа. Потому что, по его словам, мы все уже победили, раз оказались в финале. Из его уст звучало странно, но искренне.
А затем привезли платья, которые нас тут же согнали примерять. Приехавшие дизайнеры и швеи пронесли их в черных чехлах в наши апартаменты, сохраняя сторожащую секретность. И только взглянули на нас грозно, когда мы, смеясь, отправились следом. Да уж, эти ребята к своей работе относятся ответственно.
Следом привезли туфли, но мне переживать из-за них не стоило. Ванесса меня убедила, что размер мне идеально подойдет. Так что, я лишь примерила потрясающие алые, замшевые туфли с ремешком на щиколотке, и влюбилась к сущему удовлетворению дизайнера. Ванесса сказала, что ни на миг не сомневалась в этой паре обуви, призванной покорять сердца. Возразить мне было нечего.
Стоило разобраться с обувью, как приехали парикмахер и визажист под ручку со стилистом. К слову, им оказался молоденький француз, которого опасались все. Даже Ванесса на него поглядывала насторожено, явно ожидая пакости. Но молодой человек по имени Антуан вел себя крайне вежливо.
Ровно до того момента, пока Мелисса, визажист, не нанесла на мои губы прозрачный блеск вместо алой помады. Вот тогда-то Антуан взбесился! Успокаивать впечатлительную творческую натуру пришлось Джейсону. Инквизитор не стал мелочиться, а, в своей излюбленной манере, устроил стилисту ледяной душ. Мы все сошлись во мнении, что Джейсон псих, но находчивый.
Антуана пришлось отпаивать мятным чаем и кутать в плед, потому что в резиденции к вечеру становилось все прохладнее. Сэр Аньелли, заглянувший к нам на огонек, услышав крики стилиста, объяснил это тем, что ближе к ночи станет нестерпимо жарко. В прошлом году в резиденции некая женщина упала в обморок из-за духоты, спровоцировав судебный процесс, поэтому в этом году было принято решение перестраховаться.
Я же слушала британского лорда в пол уха, пытаясь дозвониться до Клода. Связи не было до сих пор. Но часовая стрелка неумолимо ползла к пяти, намекая, что уже через час должен начаться банкет. Мне просто не хотелось, чтобы вся операция началась без маршала Инквизиции.
Ладно, откровенно говоря, мне просто было страшно. Еще никогда мои руки не тряслись так сильно, как при мысли, что под софитами в резиденции Арчибальд я окажусь одна. Сегодня здесь соберутся люди, которые ненавидят их род. Люди, которые приложили огромные усилия, чтобы избавиться от них.
И среди них будет стрелок.
Эта мысль заставляла трястись в панической атаке. В какой-то момент я не выдержала, покинув общество работников модной индустрии и Джейсона, я заперлась в ванной. Скатившись по стене на пол и закрыв себе рот ладонь, я в немом, каком-то первобытном страхе глядела на свое отражение в огромном зеркале. Идеальный макияж, идеальная прическа и запуганная, загнанная я.
Затравленная.
Да, именно такое сравнение приходило мне на ум, когда я глядела на свое отражение, над которым хорошенько поработали парикмахер, визажист и стилист. Я сейчас себе особенно четко напомнила животное, зажатое в углу. В глазах чистый страх, паника и бессильная злоба, а все тело дрожит.
Я даже заплакать себе позволить не могла, потому что иначе всем станет ясно мое состояние, да и труды людей, призванных сделать из меня красавицу, было жаль. Мне просто нужен был кто-то рядом, кто зажал бы в крепких объятиях, коснулся губами виска в собственническом жесте и сказал, что все будет хорошо. Кто угодно. Любой человек.
Да кому я вру? Нужен мне был один единственный, тот, кого не было рядом. Я переживала за Клода, ведь он всегда держал слово. По крайней мере, на моей практике он никогда не нарушал его. И вот это порождало волну тревожных мыслей.
Я знала, что Клод чертовски хорош. Буквально во всем. А как иначе? Он же маршал Инквизиции. Но меня не отпускала мысль о заговорщиках. А что если они ему навредили, и поэтому он сейчас не здесь? Что они могли ему сделать?
Я чувствовала, что паническая атака меня сейчас задушит. С силой дернув за ворот накидку, которую на меня надела парикмахер, скинула ее на пол возле себя. Лишний раз порадовавшись, что еще не надела платье, я попыталась выровнять дыхание.
Это дыхательная гимнастика мне не помогала. Но врачи упорно советуют ее делать, словно это лекарство от всех болезней, а не жалкая попытка взять под контроль свое тело.