И он накренился в бок. Моей радости не было предела! Теперь дело оставалось за малым — уронить камень и откатить его в сторону леса. Для этого мне потребовалось еще несколько раз продемонстрировать забег на короткую дистанцию с препятствием на финише в виде камня.
Когда он, наконец-то, оказался на земле, ладони были содраны до крови, но с задачей я справилась. И, подпинывая ненавистный минерал ногами, я бодро покатила его к ближайшей елке.
Когда булыжник оказался в лесу, я устало осела на землю, обняв тонкий ствол соседнего дерева. В лесу было спокойно. Пахло хвоей и землей. Над головой раскинулось бесконечное черное небо, усыпанное мириадами серебряных звезд. Тихо шуршали деревья и трава, и раздавалось мое тяжелое дыхание.
В этот момент я была просто счастлива, что нахожусь здесь, вдалеке от людей и вечного шума столицы. Даже мелькнула мысль, что Калеб не такой уж и гад, просто у него жизнь тяжелая. Все же он продюсер безумно популярного шоу о родах, облеченных властью. За его действиями следят все и комментирует каждый. Очень трудно оставаться хорошим человеком, когда каждому твоему шагу дают оценку, с затаенным злорадством ожидая промахов.
До того, как Калеб занял эту должность, он был самым обычным человеком. Я читала его биографию перед тем, как отправилась на шоу. Мистер Хоткинс вырос в консервативной семье, где основной ценностью была воля главы семьи. Шоу-бизнес там вызывал злобные насмешки и ненависть к «тунеядцам, живущим за счет народа».
Когда Калеб понял, что хочет развиваться в этом направлении, стать своим в верхних кругах элиты, то семья отреклась от него. Он приехал в столицу с маленьким чемоданом, куда влезал лишь костюм для собеседования, документы, билет на поезд и одноразовый телефон. Не представляю, как он смог получить должность, пробиться вверх по карьерной лестнице, открыть свое шоу и доказать миру, что может человек с маленьким кошельком и большими амбициями.
Да, мистер Хоткинс не самый приятный человек, но он построил свое шоу с нуля, и это многое говорит о его характере. Неудивительно, что Калеб так цепляется за свое детище.
Под небольшой кучкой пожухлой травы и пожелтевших иголок хвои что-то зашуршало. Направив луч фонаря в ту сторону, я притихла. Змея? Только ее не хватало. Я же совершенно не разбираюсь в видах змей, поэтому представления не имею, какие из них ядовитые, а какие так, плюются забавы ради.
Но, к моему облегчению, из-под травы вылез игольчатый комок. Ежик, фыркая, обнюхивал землю.
Какая прелесть!
— У-тю-тю, какой хорошенький, — просюсюкала я, направляясь в его сторону.
Как же давно я не видела животных в их естественной среде! В столице звери и насекомые водятся только за стеклянными стенами зоонанопарков. Потрогать их можно в специальных контактных учреждениях, но те животные очень сильно отличаются от диких. Спокойные, меланхоличные, смирившиеся с вечным сюсюканьем и обожанием окружающих, а этот ежик был другим. Настоящим, а не модифицированным.
Еж снова фыркнул и поднял мордочку в мою сторону, сверкнув желтыми глазами с вертикальными глазами.
— Это что такое? — удивилась я, наклонившись к нему поближе.
Вот как ведут себя нормальные лесные ежи? Понятно, конечно, что их поведение отличается от того, к чему я привыкла в зоонанопарках. Но должны ли они шипеть, брызгать пеной и запускать в меня выпавшими иголками?
Я тоже подумала, что это как-то странновато, поэтому и рванула от ежа с такой прытью, какой от себя никогда в жизни не стала бы ожидать!
Зачем тренировать спортсменов перед соревнованиями? Просто подсуньте им мутировавшего ежа!
***
Тем временем в резиденции рода Арчибальд…
Перед сотнями мониторов сидело двадцать человек, неотрывно наблюдающих за происходящим на камерах. А там, среди деревьев и кустарников, разворачивалось непривычное для суровых военных действие.
Хрупкая девушка в профессиональной экипировке исследовательской экспедиции яростно пинала большой камень, хватаясь по очереди то за одну, то за другую ногу. Даже сквозь помехи и не лучшее качество изображения было видно, как яростно сверкали глаза конкурсантки шоу «Подбор».
— Морец, а она вообще как, нормальная? — задумчиво вопросил один из мужчин, потирая щетинистый подбородок.
— Да нормальная, — как-то неуверенно отозвался Изольд, заложив руки за голову и удобнее устраиваясь в кожаном кресле с высокой спинкой. — деловая. Говорит: «Обратитесь, мистер Морец, к президенту, он вам поможет». И главное, ни грамма сомнения.
— Слышь, парни, а нафиг она камень пинает? — вопросил другой мужчина, наливая в фарфоровую белоснежную кружку, выданную ему дворецким лично, крепкий кофе.
— Сдвинуть пытается. — пожал плечами Изольд, закинув ноги в тяжелых армейских ботинках на дубовый стол. — Я ей сказал найти полянку и не высовываться до рассвета. Не стал пугать девку сказками о чудовищах, но она смекалистая, глядишь и допрет.
— Упорная какая, — хохотнул военный, сомневающийся в психическом здоровье мисс Оплфорд, наблюдая за тщетными попытками хрупкой девушки избавиться от стоящего на пути камня. — она так убьется же.
— Сплюнь, — отмахнулся мужчина, вернувшись на свое место. Отодвинув кружку подальше от края дубовой мебели он, подумав, подложил под нее пластиковую панель. Портить раритетную мебель желания не возникало. — нам же за нее голову оторвут. Наследник Арчибальдов лично попросил быть предельно внимательным. Баба-то, похоже, боевая. Ишь как быстро охмурила.
— Ее сюда против воли распределили. — отмахнулся мистер Морец от слова коллеги. — Родители контракт подписали, а на мнение дочери наплевали. Мне показалось, что она блондинчика боится.
— Он псих, но шоу своему вредить не станет, — отмахнулся военный, отпивая кофе.
— Как знать, — пожал плечами Изольд. — Арчибальды отряд организовали явно не без причины. Дерганные ходят, особенно младший.
— И дворецкий странный, — кивнул задумчиво мужчина, взъерошив волосы на голове. — каждые пятнадцать минут приходит. Сколько в резиденции живем, а никогда такого внимания не было.
— Да ясно дело, — хмыкнул темноволосый военный, молчавший прежде. — нужно им что-то от девочки. А она молодая, несмышлёная, явно в благородство еще верит. Я бы на ее месте в штыки встал и отказался от участия в этом идиотизме, а они ей мозги запудрили, сказки рассказали и сплавили в лес. Арчибальдам шоу прикрыть нужно, а что девчонка пострадать может — издержки плана.
— Оплфорд пострадает, блондинчика с треском из резиденции выгонят, и все счастливы, — мрачно кивнул Изольд. — особенно Арчибальды. Все для своей выгоды.
— Смотрите, она добила этот камень! — хохотнул военный, ощущая, как горький кофе обжигает язык. — Бодро пинает, надо заметить!
— Лучше бы не отходила далеко, — хмыкнул мистер Морец, открывая прикрытые ранее глаза.
На несколько минут в помещении повисла пауза. Опытные военные чувствовали, что девушку в ближайшем будущем ожидают неприятности, и те, конечно, не заставили себя ждать.
Один из беспилотников вышел из строя после того, как в него картинно попала игла мутировавшего ежа. Она прошла сквозь пуленепробиваемое стекло, оставив на экране россыпь трещин.
— Вызывайте патруль! — взревел военный, резко поднимаясь на ноги.
— Немедленно сообщить Арчибальдам! — вторил ему мужчина, сидящий рядом.
— У нас беспилотники дальше не возьмут, и так ловит как у черта в заднице. Мы не можем следить за ее передвижением все время. — произнес черноволосый военный. — Чем быстрее они догонят ее, тем больше шанс, что мы не потеряем девчонку в лесу.
***
Тем временем Этель…
Бежала я долго и быстро. Знаете, когда кажется, что вас преследует мутировавший ежище, то неожиданно открывается второе, третье и даже четвертое дыхание.
Фонарь я потеряла практически сразу же, поэтому сейчас была вынуждена бежать в неизвестном направлении, находя путь на ощупь. Попадающиеся на пути ветки деревьев больно царапали щеки, сырая земля все время норовила уйти из-под ног. Несколько раз я падала. Кожа на локтях была давно содрана, рукав ветровки пропитался кровью.