В гостиной комнате меня ожидала помощница. Ей предстояло помочь мне подобрать одежду, сделать прическу и нанести макияж. Однако, воспользовавшись ее советом относительно оттенков и образа в целом, я ее отпустила. То, что принято называть «рутинными сборами», для меня было приятной частью дня. В такие моменты, продумывая свой внешний вид, появлялось мнимое ощущение контроля, расслабленности и душевного равновесия.
Я решила не мудрствовать, надев исключительно классический английский костюм для конной езды. Плотные черные бриджи, высокие сапоги, доходящие до колен, на плоской подошве, белоснежный шелковый топ, а поверх приталенный синий пиджак, державшейся на одной пуговице, с эмблемой рода. Натянула перчатки, заплела волосы в французскую косу.
Глядя на себя в зеркало, я с удивлением обнаружила, что выгляжу уставшей. Под глазами залегли синие тени, скулы проступили отчетливей, волосы серебрено-матового оттенка лишь подчеркивали это. Тяжело вздохнув, нанесла макияж с акцентом на матовую кожу.
К назначенному времени в дверь постучали.
— Минуту, — отозвалась я, стрелой забегая в спальную комнату и подхватывая сенсор.
Как показала практика, техника, способная делать интоснимки, просто необходима в условиях жизни при резиденции Арчибальд. Сжимая в руке холодную пластину, я вдруг осознала, что внутренне готовлюсь к худшему. Руки пробивает мелкая дрожь, в висках колющая резь, а перед глазами вертолет. Тот самый, что однажды довез меня до злополучного леса.
Но, вздохнув, я отмахнулась от неприятных ощущений. В прошлом, все в прошлом. Открыв дверь апартаментов, вспомнила слова Ошо: «Есть три ловушки, ворующие счастье: сожаление о прошлом, тревога за будущее и неблагодарность за настоящее». А я же хочу быть счастливой? А раз так, то нужно приложить к этому усилия. И для начала прекратить нервничать.
Честная компания конкурсанток с возглавляющим нас Эвардом покинули стены резиденции Арчибальдов, оказавшись на заднем дворе. Недружной гурьбой направились по извилистым дорожкам в сторону конюшни, у которой нас уже ждали подготовленные лошади и группа молодых и не очень людей.
Шаг конкурсанток тут же стал точенным, от бедра, осанка прямой, а на лицах застыли соблазнительные улыбочки. И вот, наблюдая за заинтересованными взглядами мужчин, подумалось мне, что неплохо бы и самой обучиться нескольким подобным приемам. К чему бы это?…
Пока к конкурсанткам подводили лошадей и помогали на них забираться, я выбрала себе стоящего в отдалении серебристого коня, пожевавшего изумрудную траву с флегматичным видом. Выражение морды ироничное, взгляд наглый, уши практически ходуном ходят. Весело хмыкнув, я уверенно направилась к коню.
— Мисс, — обратил на себя внимание мужчина средних лет, протянув морковку. — угостите коня, а я пока седло прилажу. Опять эти идиоты схолтурили. Сказано же было: «Всех лошадей подготовить». Но ведь нет! Вот видите, с кем работать приходиться?
Я весело хмыкнула и приняла из его рук морковку, наблюдая за ворчащим мужчиной. Лошади животные умные, они просто так к себе не подпускают. Для начала с ними нужно договориться, причем на выгодных для коня условиях. Усмехнувшись, я протянула морковку коню. Тот, поведя носом, неспешно подошел, понюхал предложенный овощ и только после этого обхватил его бархатными губами. Прожевал, косясь в мою сторону хитрющим карим глазом. Но морковок больше не было.
— Пардоньте, мисье конь. — развела я руками. — Морковок больше нет, так что придется вам терпеть мое общество без участия в наших отношениях овощей.
Конь фыркнул, словно оценив шутку, подал голову вперед, явно рассчитывая на ласку. Но мне же не трудно, а лошадей я с детства люблю. Была у нас конюшня в поместье.
— Мисс, я закрепил седло. — произнес конюх. — Помочь вам забраться?
— Нет, благодарю. — отозвалась, натягивая перчатку обратно. — Я справлюсь самостоятельно. Вы не подскажете, как зовут коня?
— Извините, мисс. — развел руками конюх. — Впервые вижу эту конскую морду на конюшне. Новенький, видимо.
Мужчина поспешил удалиться, а я задумчиво оглядела хитрющую «конскую морду», которая проводила конюха задумчивым и многообещающим взглядом. И вот если бы на меня так человек посмотрел, то я бы по темным переулкам впредь не ходила одна.
— И как же мне тебя звать, красавчик? — задала я риторический вопрос коняке.
По сути, давать имя чужой лошади я не имела права. Однако и обращаться к коню «ты» как-то нехорошо, а «вы» — глупо. В смысле, не так поймут и сочтут за блаженную. Именно поэтому я решила звать коня Конем. И имя какое-никакое, и вроде как даже закон о частной собственности не нарушаю.
Пока забиралась на лошадь думала о том, что солнце печет немилосердно. Воздух уже настолько прогрелся, что, казалось, кислорода практически нет. Словно мы все находились под колпаком из сыра, который плавился от жары и стекал к нашим ногам вязкой жижей. Ветерок и тот был теплым. Взяв в руки поводья, я направила коня в сторону, чтобы не мешать следующей конкурсантке разживаться лошадью. Заметив в отдалении Гвен, направилась прямиком к ней.
— Отлично выглядишь, — сделала комплимент она, как только я подошла. Во-от, сразу видно британские корни. Не то, что этот Роберт с его «странная».
— Спасибо, — отозвалась я. — потрясающие лоферы.
— Правда? — непонятно чему обрадовалась девушка. — Мне тоже нравятся, а женская половина семьи настаивает на том, что они уродливы.
Я перевела взгляд на ее обувь. Кожаные, лакированные и с маленькими кисточками лоферы подчеркивали изящные щиколотки девушки, делая ее образ весьма лаконичным, сдержанным, но стильным. Нет, мне определенно они нравятся.
Я пожала плечами, ослепительно улыбнувшись. О вкусах не спорят.
Образ Гвен был очень похож на мой. Но это, собственно, и не удивляло, учитывая одни британские корни. Тот же синий пиджак с эмблемой ее рода Бланд, держащийся на пуговице, белоснежные обтягивающие бриджи, блузка с воротником, собранные в плетенную косу волосы и черные перчатки. В тех пансионатах, где получают образование большинство британских детей облеченных властью родов, подобная форма одежды была на обязательных уроках конной езды. Чувствовалась некое единство, когда совершенно разные дети щеголяли в единой форме, отличающейся лишь эмблемами. Да, школьную форму я любила. Впрочем, как и многие на тот период.
— Что скажешь о дипломатах? — задала вопрос Гвен, наблюдая за одним конкретным мужчиной. Робертом.
И было в ее взгляде что-то изучающее, считывающее, исконное женское и соблазнительное, что я невольно перевела взгляд на блондина, пытаясь увидеть в нем то, что видит Гвен. Хорош собой, высок и мускулист, судя по одобрительным взглядам собравшихся умеет вести себя в обществе. Однако я не чувствовала того, что должна была бы, увидев успешного мужчину. В смысле, даже интереса не было. Только напряженность от того, что он опять может попытаться поговорить.
— Скажу, что в коричневой кожаной куртке — мой. — раздался знакомый голос Вейль и рыжеволосая соблазнительница встала в один строй с нами, устремив задорный взгляд в сторону высокого темноволосого мужчины. — Позвольте представиться, Вейль Гауф Гонсалес.
— Гвеннади Альвер Бланд, — отозвалась Гвен.
Тот, на кого указала Вейль, оказался вполне симпатичным молодым человеком. Особенно мускулист, напорист, судя по жестам, с орлиным носом правильной формы и прищуром зеленых глаз. Он был среди компании, в которой я заметила президента и инквизитора, о чем-то говорил и смеялся.
— Я остановлю выбор на Роберте, — произнесла Гвен. — а что скажешь ты, Эль?
В этот момент инквизитор заметил мое пристальное внимание, сделал то, от чего выпала даже боевая на первый взгляд Вейль. Инквизитор многообещающе улыбнулся. Щеки, хоть и скромницей я могу назвать себя с большой натяжкой, опалило жаром. Мало того, что застиг на беспардонном оглядывание его персоны, так еще и несколько людей обернулись, чтобы узреть, кому выпала честь удостоится улыбки инквизитора.