- Чвикликс говорит: этот ублюдок Зударх нашёл время! И она тоже, сучка синерылая! Сиди теперь, карауль её! На хер, в следующий раз, если под угрозой будет операция, я Цольге вставлю её сраный самолёт, её сраную винтовку и её сраное зазнайство так глубоко, что Зуграска ещё подумает, нужна она им после всего этого! Предки и их предки! Кусок, иди к приёмнику, скажи этой, чтобы она летела уже, куда мы летели, и предупредила известно кого, что мы с тобой задерживаемся, потому что она косомордая дура!!!
Командир был разъярён.
Я глянул в небо, выискивая П-16. Затем побежал к люку.
Конец записи.
Военный журнал Царства "Люфт Криг Кунст"
21, Эрвахсс. 17 ч. 23 мин.
21, Эрвахсс.
Борт «Грач».
Бортовой журнал экипажа.
17 ч. 23 мин.
Перекусил. Принял участие в беседе с… Познакомился нормально с очаровательной помощницей-индиркой. Продолжаю описание событий до сего момента, обозначенного в шапке.
(стереть первые три предложения)
****
Севас. Словно сама Пропасть коснулась его, но он не исчез из бытия, он остался над ней, но лишь безжизненным напоминанием о себе. Словно в одночасье скалы его почернели, воды у подножья превратились в мазут, а деревья замерли в вечном оцепенении. По выцветшей, покрытой сухой травой почве прокатывалась пыльная позёмка, за которой следовало очередное перекати-поле. Над всем летуном сгустились тучи. С опушки холма с одной стороны, из-под скрюченных корней мёртвого леса с другой ползла мгла.
Лишь нога моя коснулась серой ВПП Севаса, подул холодный ветер. Я вдохнул его и почувствовал, как расслабляется весь организм после сложной посадки, виражей и напряжения. Глаза ж мои всё поглощали жуткий пейзаж. Чёрное озеро, мазутное озеро, казалось, наполнено не-материей. Но нет, оно слабо реагировало на ветер, по глади его проходили ленивые волны. И бились эти волны о ржавые, покорёженные, утопленные в мазуте остовы кораблей. Ни птицы не сидело на застывших кормах, носах, покосившихся паровых трубах. Это были призраки. Эти корабли погибли в эпоху пара, в эпоху «Зари Пропасти», когда ещё существовали моря, и не было нефтикса. По иронии, именно из-за развития химической промышленности и добычи нефтикса, эти древние машины обречены тонуть в мерзкой жиже. Словно символ того, что пар сменило горючее.
А вдалеке этот лес. Ни дожди, ни муссоны, ни водопады, льющие воду с вершин скал, не способны вернуть листву застывшим, скривившимся деревьям. Они отравлены, отравлены, как и весь Севас. На их ветвях сидят птицы. Но это грифы...
Напротив «Грача» приземлился ещё один самолёт. Гражданский борт, и, похоже, грагосский. С пассажирского места его вышел мужчина в тёмном плаще и такой же тёмной шляпе. А к Севасу, как мне показалось, лишь глянул я в грязно-серое небо, приближался ещё самолёт. На Севас слетаются гости. Заказчики.
Цольга! Штурман уже направлялась к нам в сопровождении двоих. Лишь ступили они на твердь взлётно-посадочной полосы, один из этой делегации - темнокожий парень в коричневой куртке - отделился и побежал встречать гостя Севаса в плаще и шляпе.
- Ню, наконец-то! - воскликнула Цольга.
- Залатывать фонарь пришлось, помимо заправки, - оправдывался я.
А командир ничего не сказал, лишь покосился на сопровождающего Цольги.
А сопровождающий... сопровождающая стоила того, чтобы на неё покоситься. Это была молодая девушка, индирка, одетая в белый халат. Я понимал, что это неприлично, но не мог не разглядывать её. У неё были большие, очень красивые, улыбающиеся глаза, карие и немного грустные. Как у многих индирок (по моим наблюдениям), у неё были весьма не тонкие брови, но это лишь добавляло яркости взгляду. Волосы кучерявые, каштановые озорно курчавились ниже плеч, и чем ниже, тем озорнее. Я вживую раньше видел только однажды индирку, когда был на базе отдыха на западе, ещё до недавней войны с Грагосом. Тогда я не замечал женщин, все они замутнялись образом Хильдегард. Но эта девушка...