- Конечно, поможешь, куда ты денешься? Всё простенько.
Один из зумзацх-охранников двинулся ко мне.
Вот интересно: руки у меня не завязаны, но что толку?!
Зумзацх протянул мне что-то.
Винтовку. С особым патроном, готовым выстрелить.
Жегооц засмеялся.
- Да, поиграем в игрульку. Там, возле дирижаблика моего, собралась уймочка народцу. Все ждут моих словечек о глупеньком, дешёвеньком их авиашоу. Я не могу отказать им! Вот, как игрулька проходить будет. Я выхожу с ребятками. Приветики раздаю. Ты выходишь погодя, дружочек мой. Выходишь, спрыгиваешь с трапчика на земельку, проходишь вперёд, разворачиваешься и пух! Стреляешь да пряменько в дядюшку Жегооца. Нет, разумеется, не совсем пряменько. Совсем не пряменько! В стороночку, но вроде как целясь в Жегооца. Все кричат, пугаются. А ты бросаешь винтовочку и наутёк.
Я прищурился не меньше него.
- А…
- А что «А?»
- Если я выстрелю в тебя?
Жегооц засмеялся, булькая.
- Тогда тебя мои ребятки в ситце превратят, дружочек. Я этого не увижу, но… Сделаешь как надо – шансик есть смыться. На тебя людишки накинуться могут, но туточки ты успеешь ускакать. А в меня стрелять… Лучше выбрать предложенное дядюшкой Жегооцем.
- А если я вообще не буду стрелять?
Жегооц насупил брови.
Я легонько улыбнулся.
- Ты ж не станешь стрелять в меня перед народом. Грагос, Таннер-Рей сразу забудут твою речь.
Жегооцу не понравился мой тон. Я манипулировал им.
Неожиданно он с силой надавил на грудь Шер. Она застонала. Правая нога негодяя уткнулась ей в рот. То носком, то каблуком он пытался заткнуть ей его, чтобы не кричала.
Я готов был уничтожить подлое чудовище!
- Вы, людишечки, все друг друга любите, я знаю. Не будешь играть в игрульку с дядюшкой Жегооцем, уйдёшь, обидишь… Я содру с неё кожицу, с живёхонькой, и прослежу, чтобы она успела накатать тебе на ней любовное письмишко, дружочек.
Её глаза молили. Не соглашаться. Она задыхалась. Каблук зажал ей рот, а другой сдавил ей грудь.
- Я готов, Жегооц.
Он ещё пять секунд мучил её. Я уже хотел выкрикнуть «хватит!», и тут он её отпустил.
- Умничка!
- Но у меня условие.
Жегооц удивился, брови вскинул.
- Условьице? Ты перепутал, не ты тут условьица ставишь…
Неожиданно, я нацелил винтовку. Нацелил на приходящую в себя Шер.
- Шер пойдёт со мной.
- Чего-чегошеньки?
- Шер пойдёт со мной. Мы выйдем вместе. Иначе…
- Чегошеньки иначе-то?
- Я выстрелю в неё сейчас. Не хочу, чтобы ты её мучил.
- Я тебя в ситце превращу тогда, забыл?
- Превращай, Жегооц. Я пришёл с ней. С ней и уйду. А ты… так и не сыграешь в «игрульку»!
Жегооц смотрел на меня, нахмурившись.
Я не сводил с Шер винтовки.
Ему нужна пуля. И нужен ажиотаж, подтверждение, свидетели…
Гоблин расплылся в улыбке.
- Ладненько, договорились. Шерочка уже мне и так надоела. А ты, дружочек, знаешь толк в сделочке, ха-ха-ха! Устроим-ка им настоящее шоу!
Откинувшись на спинку своего трона, он пристально посмотрел мне будто в саму душу.
- Но если обманешь меня всё же, дружочек мой, будь уверен – для тебя и Шерочки шоу продолжится в Пропасти!
Я тяжело выдохнул.
****
- И мы все счастливы, что спонсором и почётным гостем на нашем празднике стал господин Жегооц!
Управляющий Таннера, что называется, красиво брызнул слюной, заведя публику. Все присутствующие на аэродроме уже дружно столпились вокруг трапа, ожидая появления того, без которого и не состоялось бы это авиашоу. Толпа ликовала, авиашоу ещё не закончено, пока антракт, но все ждут вечерней части программы с салютом и аэробатикой каскадёров в светящихся в темноте костюмах. Но сперва надо поблагодарить Жегооца, он не останется на вторую часть программы этого праздника.
Жегооц – символ мира, радости и окончания войны. Надо ж!
И вот он ступил на трап. Рукоплескали все, даже дети.
Выкрикивая приветственные речи, негодяй купался в славе. Гоблины стерегли его жирную тушу, всё так же восседавшую на троне. Он подарил людям авиашоу, его двигатели поднимали в небеса удивительные самолёты, трюки которых зажигали восторг в глазах ребятишек и мечты в их сердцах. Дети мечтали так же летать. «Дядюшка» Жегооц мечтал с ними.