Не ровен час, заденут хвост.
Неужто придумали, куда нас сбить да так, что б мы и уцелели ещё.
Давайте, рискните!
Я вцепился в спусковые крючки спаренной пушки и пулемёта.
Трель 12,7-мм калибра выдохнул пулемёт, не слишком потревожив летящие с неизменным ускорением самолёты зумзацх, а вот пушка... Из одного дула вырвалась длиннющая, мерзко-зелёная струя кислоты, из второго - что-то чёрное и вязкое!
Да уж, стрелять из такого экзотического оружия - это требует сноровки! И дело-то не в том, что самолёты противника слишком далеко ещё, а как раз в том, что на любом неожиданном вираже вся эта смесь могла, если не полететь вспять, то есть в меня и в «Девуа», то уж точно расплескаться так, что брызги повредили бы мне и моему новому самолёту. Гоблины, я видел не раз, мастерски стреляют этим, а вот мне нужно попрактиковаться. Благо, есть на чём.
Далеко борт слева, не достать.
А справа...
В хвост ударил град пуль, прошил насквозь, но не оторвал. Самолёт справа, пока я отвлекался на его соратника, приблизился достаточно, чтобы попытаться подбить нас, либо повредить неслабо. Я выпалил по нему из чудо-пушки. Вязкое вещество врезалось извивающейся струёй в нос «Вертихвостки».
Улыбнулся. Зумзацх в кабине этого истребителя улыбнулся! Смеясь надо мной, он сверкнул золотым зубом, я это увидел. Ярость обуяла меня.
Смеётся! Само собой, смеётся! Я тоже придумал, палить этим мазутом в заднемоторный самолёт схемы «утка»! Вязкая штука создана, дабы винт спутывать, прекращать его ход, а тут-то сзади винт. Мазут только с носа стёк, будто у «вертихвостки» этой насморк! Я начал вдруг отчётливо понимать, за что ж гоблины так любят-то эти странные истребители.
Улыбаешься, гад?
А как тебе это?
Пулемёт встрепенулся. Мощные залпы ударили в нос, в фонарь кабины. Гоблин не успел уйти с линии огня. Ему так радостно было, что он и запамятовал о втором оружии моей турели. С жужжанием полетел он в Пропасть.
Теперь уж не смешно, правда, зелёный мой?
Новые и вновь осторожные залпы оставшегося из приблизившихся истребителей поцарапали, как мне показалось, броню «Девуа». Может, мне и почудилось, но Шер не дрогнула и продолжила пытаться уйти от преследования, закладывая виражи, пикируя. Пикирование я расценил именно, как помощь мне. Быстро развернув пулемёт, я не медлил ни секунды и выстрелил в «брюхо» вражеского самолёта. Подбил. Однако же «вертихвостка» продолжила погоню, и это несмотря на дым из днища. Я мысленно отдал приказ Шер.
И она его будто услышала. Пошла вверх. Кабрирование наше было не долгим. Я успел пострелять ещё, а гоблин - приблизиться. Почти поравнявшись с ним в момент, когда «Девуа» был чуточку выше, я выпалил прямо в фонарь.
Пробил!
Самолёт, лишившись пилота, завертелся, зажужжав и, рокоча, отправился в штопор.
Грянул разгневанный гром. Небеса окрасились в чёрный сталит. Подул чудовищный ветер, обрушивая в лицо первые вихри. Злые, холодные капли ударили в глаза.
Шторм начался.
Резко развернувшись, я вдавил гашетку, дабы подстрелить новый истребитель, возникший и всё увеличивающийся в прицеле моём.
И пулемёт лишь «икнул». Боезапас иссяк.
«Вертихвостка» пошла вперёд. На опережение будто. Взор мой пал на мощный гибрид Зударха. Словно три самолёта соединились в увесистом этом чудище. И ему до нас было не достать. Но я будто видел, как улыбается этот злодей. Его надменное, словно нарочное отставание от нас и не желание опускаться до погони за нами, когда есть его прихлебатели для такого, выводило из себя.
Я жаждал сразиться с ним! Но это не эпос, где герой в финале бьётся с могущественным негодяем. Это жизнь в мире Пропасти.
В эту же секунду молния из мрачных и грозных туч могла повергнуть Зударха в Пропасть. Но не повергла. Не Зударха.
Опережение окончилось пробитым крылом. Просвистевший мимо нас очередной гоблинский истребитель был остановлен самими небесами.
Что ж, теперь...
Выстрел подоспевшего с левого борта ещё одного истребителя ударил в «Девуа». Система водяная пробита! Белый дым повалил.
Шер повела самолёт влево!
«Вертихвостка» прямо на нас летит. Ускорение не даёт ей маневрировать.
Кто кого ж таранит-то?