И все-таки Лего дождался приезда «скорой помощи», понаблюдал, как врачи осмотрели и погрузили парня в машину. По их мнению, задеты почки, возможно, придется делать операцию…
Тогда Виэра решила подойти к Лего.
– Ты как тут? – спросил он.
– Была в городе. Мы ехали с ним в одном автобусе. Я вслед за ним вышла, и тут он стал падать на землю на моих глазах.
– Не бери в голову… Со всеми, кто уходит из Шоу, так бывает.
– Что ты имеешь в виду?
– Это Арчи, он когда-то у нас начинал, а потом уехал . Но там ничего не получилось у него. Могу рассказать сколько угодно таких историй… Уходить отсюда нельзя. И поверь, я даже ничего не делаю для этого. Само получается.
Но Виэра не обратила внимания на скрытую в прозвучавшем пассаже угрозу. Вся под впечатлением пережитого, она рассуждала в категориях обобщений:
– Средь бела дня… в рабочий день, в полдень, в обычном рейсовом автобусе, ни с того ни с сего… просто подошла и пырнула ножом… сказала «он кошельки ворует»…
– При этом он только что приехал в город, – дополнил Лего.
Они посмотрели друг на друга.
– Невероятно… – выдохнула Виэра.
Лего почувствовал слабину и тут же воспользовался моментом:
– Ну, так что, ты ведь выйдешь сегодня в начале второго акта?
На одного человека меньше стало. Стелла в больницу поехала и останется там до утра, она у меня отпросилась, – уже всерьез сказал Лего в машине, когда они подъезжали к шлагбауму .
– Вряд ли, – притворно вздохнула Виэра. – Ведь ты должен будешь увезти меня в аэропорт. Я уезжаю.
Лего не подал виду, что его задело это сообщение.
– Тем более… Виэра, надо же когда-то начинать! – подзадоривал ее Лего по дороге от машины до офиса.
«Хитрец, – подумала Виэра, – прекрасно знает сильные стороны своего детища. Если однажды я выйду на манеж – я стану соучастницей».
А вслух призналась:
– Я не смогу. Физически. Дело в том, что самолет улетает в 20.30. Как раз в разгар второго действия.
…Пока она собирала со стола свои бумаги, прикрепляла к стене какой-то пожухлый листочек, пока заказывала такси, раздаривала коллегам накопившиеся безделушки, никто из артистов ни разу не зашел в офис. Она не сомневалась, что весть об ее отъезде уже разнеслась. И так они отвечают… на ее предательство.
Зашел только Кин – и то не попрощаться. Он, уже переодетый в сценический костюм, принес диск с фильмом «Огарки» и молча положил на стол. Виэра собрала все силы, чтобы не выдать своего волнения и не дать Кину возможности его почувствовать.
Лего явно прятал от нее глаза, Фанесса делала вид, что красит ногти, Темо демонстративно ушел в спортзал. Поль лишь слабо помахал ей пальчиками, когда она проходила мимо него, занятого разгрузкой продукции для бара…
Виэра даже с каким-то удовольствием принимала весь этот остракизм. Такое отношение труппы красноречивей признаний в любви.
Она знала, что будет скучать по Шоу, что скоро у нее наступит ломка, что на долгое время место на рабочем столе ее компьютера займут фотографии и мелодии Шоу. Она будет по несколько раз в день нажимать на Adobe Photoshop и FLC Player, чтобы посмотреть фото и видео, послушать саундтрек или надоевший до лома зубов рекламный ролик. Но понимала она, что и Шоу будет скучать о ней. Сожалеть – как о недополученной выгоде. Убиваться – как по не рожденному ребенку. Страдать от отсутствия лучшего из своих зрителей.
Она успевала в последний раз посмотреть на любимые сцены. В который уже раз с замиранием сердца понаблюдала за теми, кто летает над залом на высоте семиэтажного дома: Жюли, Найк, китайцы, Пю-Пю, Гупи, Стэс, Кин…
Возможно, они все просто фанатики любви. Ведь когда люди пытаются выразить это чувство словами, они говорят – «я летаю». И в Шоу есть такой эпизод – бесконечное кружение под небесами двух влюбленных. Для иллюстрации откровенности сцены героиня сбрасывала платье и оставалась в облегающем трико.
Кто не помнит своих ощущений: холодок в солнечном сплетении, невыносимая легкость бытия, восторг ощущений…
Именно за это артисты и платят свою цену: травмы, неустроенный быт, зависимость, необходимость мириться с теми, кто волей случая оказался рядом.
Значит, ей просто не дано любить… И пора себе в этом признаться.
Таков ее последний ход, ее точка в бессловесном диалоге с Шоу.
Уже вернувшись к привычной работе и с головой погрузившись в расследование загадочной авиакатастрофы, она однажды посвятила в свои личные переживания Мори. Та ответила: «Спорим, он сделает ответный ход!».