- Возьми. Это раскусить надо. Не переживай, не горько.
Тема скорее почувствовал, чем увидел, как Кир что-то вкладывает в его все еще скрюченные от боли пальцы. Тема поднес к лицу ладонь и разглядел небольшую зеленую капсулу.
- Что это за дрянь? - насторожился он, - я, конечно, не фармацевт, но к медицине кое-какое касательство имею. И сдается мне...
- Правильно сдается, - спокойно подтвердил Кирилл, - это он и есть.
- Я держу в руке двадцать лет каторги, - потрясенно проговорил Артем, - хранение, распространение, употребление...
- Я бы на твоем месте не разглядывал, а употребил бы поскорее. Ведь больно же, я вижу - рожа перекошена.
- Откуда? - резко спросил Тема, сжимая кулак.
- От верблюда, - ответил Кирилл, все так же невозмутимо настраивая фонарик, - кстати, верблюд сказал, что капсулы хватает на двенадцать часов. Так что если мы хотим выбраться отсюда, то глотай и включай пятую космическую скорость.
Тема подался вперед, намереваясь то ли свернуть приятелю шею, то ли схватить за горло и вытрясти правду о происхождении зеленой капсулы. Но, едва он сделал шаг, как все тело с ноги до злополучной шеи, словно железной проволокой протянуло.
- А-а! - сдавленно взвыл он и торопливо сунул капсулу за щеку.
Кир смотрел на него очень внимательно. Темка закрыл глаза и раскусил...
Верблюд, кем бы он ни был, не соврал. Боль исчезла, практически, мгновенно, а вслед за ней многодневная усталость и голод собрали вещи и ушли. Тема почувствовал себя так, словно только что вернулся с какого-нибудь прохладного курорта: отдохнувший, посвежевший и с кучей бабок на карточке.
- Ну как? Жить можно?
- Двадцать лет за эту дрянь - мало, - оценил Тема и вскинул на плечи единственный в команде рюкзак.
- Может, все-таки я понесу?
- Понесешь, - с непонятным удовлетворением согласился тот, - и рюкзак понесешь, и меня. Если через двенадцать часов не выйдем, меня ведь просто срубит?
- Не срубит, - тихо возразил Кир и, в ответ на недоумевающий взгляд, еще тише пояснил, - у меня еще есть. Несколько...
- Несколько? - Тема почувствовал, что у него, натурально, едет крыша. Стимулятор класса "А" стоил таких бешеных денег, которые ему, скромному лаборанту-контрактнику было не уложить в голове даже стопочкой. Даже одна ампула, если ее продать и при этом не попасться, могла обеспечить лет пять-семь безбедной жизни. А несколько?..
- Кто ты, Кир? - севшим голосом спросил он.
- Выберемся - скажу, - пообещал напарник и непривычно мягко попросил, - давай уже, идем.
Вопрос - куда, точнее, в какую сторону - был праздным. Какая разница, если местная география - тайна за семью печатями? Вперед, и будь проклят тот, кто первым скажет: хватит, стой... Кажется, это Шекспир? А не один ли Гамлет?
ГЛАВА 13.
Находка.
- Мы идем лесами, свесив языки,
Сорок килограммчиков весят рюкзаки.
Двадцать километров до ближайшего привала,
Двести восемнадцать до большой реки...
- Шекспир? - усмехнулся Кир.
- Почти, - хмыкнул Темка, которому стимулятор класса "А" ощутимо поднял настроение. Что это было - реакция организма на отсутствие боли или впрыск какого-нибудь наркотика, Тема предпочитал не думать. Хорошо - и ладно.
По круглому тоннелю они, довольно бодро, прошлепали метров двести, и уперлись в знакомый тупик необычной, сферической формы. Обнюхали его на предмет голограмм, не обнаружили. Под недовольным взглядом Темы Кир потыкал своим карандашиком: "где Макар телят не пас", ничего не натыкал, земля не разверзлась, и каменный небесный свод остался монолитным. Порассуждав о том, как это нелогично, парни повернули назад и вот уже километра два шли в обратную сторону. Тема попытался как-то соотнести путь по подземелью с тем, что видел наверху, чтобы понять, удаляются они от города, или, наоборот, забираются вглубь, но довольно быстро понял, что это искусство ради искусства. Здесь, под землей, чувство направления очень быстро подало в отставку, вместе с чувством времени и прочими ощущалами. Не дезертировало лишь чувство юмора.
- Тренируйся, бабка, тренируйся Любка,
Тренируйся ты моя сизая голубка...
- Фольклорные мотивы студенческой субкультуры конца XX века минувшей эпохи, - определил Кирилл.
- Да брось ты, - не поверил Темка, - мы это в Универе пели.
- Что неоспоримо доказывает, что истинное искусство не угробить даже в глобальной катастрофе.
- Ты заметил, вроде светлее стало? - спросил Темка, никак не реагируя на прикол.
И в самом деле, как будто слегка просветлело. К едва угадываемым стенам прибавились часть пола и потолка, собственные ноги, появились тени, мягкие, не как от фонарика.