– Это звучит резонно. Машина съехала с шоссе на боковую дорогу.
– Вы должны знать, – сказал Майк, – что компьютер Кокли исследует подступы к Аппалачскому убежищу. Я остановил его, но не смог уничтожить данные. Они узнают о нашем местонахождении не позднее чем завтра утром.
– Если все пойдет как надо, – ответил Нимрон, – завтра будет уже слишком поздно предпринимать что-либо. – Тем не менее его лицо омрачила тень тревоги, облачко беспокойства.
"Смерть. Я никогда не думала, что увижу тебя!
Ум ирающий .Я тоже.
С м е р т ь. Ну что, поборемся ?
Умирающий. Не теперь, пожалуйста.
Смерть (в ее голосе звучит гнев, но гнев, граничащий с осторожностью). Что такое ты говоришь? Разве ты не видишь моих когтей? Разве мои клыки не вонзились в тебя? Разве твои глаза не восстают против вида свернувшейся крови в моих прозрачных венах? Ты осмеливаешься отрицать меня?
Умирающий. Твои когти и клыки остры и чисты. Да, я отрицаю тебя. Пока еще я не твой.
Искусные механические руки трудятся над телом, трудятся внутри тела. Артерии заменены пластиковыми сосудами, рука – рукой мертвого человека. В новых жилах струится новая кровь.
Кровь кого-то другого..."
На этот раз Майку не завязали глаза, и он увидел впечатляющий входной портал громадного бомбоубежища. Ворота были скрыты гигантскими накладными плитами искусственного камня и снаружи выглядели как отвесный участок скалы. Проехав через портал, беглецы оказались в том самом пещерном зале. Здесь трудились техники. Они записывали данные, сновали туда и сюда на своих трехколесных летучках, используя краткие ночные часы для подготовки к предстоящим действиям. Было половина третьего ночи; восстание должно было начаться в три.
Лиза судорожно уцепилась за руку Майка. Он чувствовал, как она дрожит. Он улыбнулся ей, чтобы подбодрить и помочь легче воспринимать неожиданные изменения в жизни. На протяжении всего пути он бережно обнимал ее за плечи.
Нимрон повел их к лифту. Впереди шли охранники, на ходу высказывая им свое одобрение, подбадривая их и поздравляя с успешным завершением первой части плана. Майка поражало, что даже самые незначительные чины из тех, кто работал в этом комплексе, были в курсе секретных планов и могли запросто говорить с Нимроном. Здесь не существовало скрытых замыслов, ничего такого, что не могло бы быть открыто для взгляда и понимания каждого. Майк чувствовал, что это было еще одним отличием от жизни в мире до Шоу. В частности, он не мог представить себе, что общество, так свободно общающееся со своим правительством, захотело бы ускользнуть в полусмерть Шоу, в ауру.
Они прошли знакомыми коридорами и свернули в проход, в котором Майк еще не бывал. Стены здесь были из серого бетона, никакой роскоши, ни единого намека на украшения. На пути попадались ящики с оборудованием и кучи строительных материалов, так что местами приходилось двигаться по одному.
– Куда мы идем? – спросил Майк Нимрона.
– В студию, – бросил тот через плечо.
Лиза посмотрела на Майка.
Пока они шли, Майк быстро объяснил ей, что было необходимо сделать. Они собирались подавить передачи Шоу собственным выходом в эфир. Только эта передача должна была вырвать зрителей из сладкой дремы, вместо того чтобы погружать их все глубже и глубже в сон. Надо было сделать так, чтобы зрители почувствовали ненависть к самим себе. Это должно сокрушить Шоу или, по крайней мере, выбить почву из-под ног аудитории на то время, пока отряды обученных бойцов не разрушат его.