– Наследство, – гордо ответил Николай.
– Богатый ты. Напоишь?
– Не сомневайся.
В другом углу веранды расположились пара плетеных кресел, маленький столик и мечта многих домоседов – кресло-качалка. В дальнем углу лужайки стояла беседка, а рядом с ней мангал, из которого поднимался дым углей. Из беседки вышла миловидная женщина, а за ней следом девочка, и обе направились к ним.
– Моя, жена, Лена, а это Лиза, – представил Николай свою семью. – А это тот, моя дорогая, о ком ты не единожды слышала – Семен Ковалев собственной персоной и его спутница Алина.
– Если у тебя будут проблемы с работой, обращайся, я похлопочу, чтобы тебе дали место шпрехшталмейстер, проще инспектор манежа, будешь номера объявлять.
– Учту, но сначала надо выучить это самое слово.
– Иди сюда, – позвал Семен девочку и достал из сумки игрушку – маленькую куклу, которую можно надевать на руку, что и продемонстрировал, сказав детским голосом:
– Меня зовут Настя. А тебя? – при этом двумя пальцами, на которые были надеты ручки, он пригладил голову кукле.
Девочка засмеялась, а Семен снял игрушку и протянул ей, и та, взяв ее, убежала в беседку.
– Ну, все, теперь у нас будет разговорный жанр. Ты себе замену готовишь? – спросил Николай. – А вы знаете дамы, что у Семена все началось тоже с игрушки. У него есть замечательная игрушка-клоун. Кузьма, правильно? И он с ним во всех его поездках.
– Да, ты что! – восхитилась Алина. – Покажешь?
– Посмотрю.
В течение следующего получаса женщины занимались приготовлением салатов, а мужчины шашлыком, точнее занимался Николай, а Семен сидел рядом на пеньке, наблюдая за процессом.
– И кто она такая? –сверкнув улыбкой спросил Николай.
– Девушка.
– Очень точное замечание.
– По приезде познакомились, подруга соседки. А вчера, после нашей встречи, встретил ее у подъезда, проводил, предложил. Все.
– Как у тебя быстро.
– Как получилось.
– Еще бы, редкая женщина откажет тебе в знакомстве.
– Но такие тоже есть. Кстати, – вспомнил Семен, и, достав телефон, по памяти набрал номер, а услышав ответ, сказал: – Привет. Это я. Я сейчас за городом…Да, у друга…Один? Это, смотря, как понимать твой вопрос. Если вкладывать твой смысл, один, а если мой, то в кругу друзей…Илона, а как ты?....Это хорошо. Это мой номер телефона, если будет желание, запомни его… Квартиру присмотрел, как будет городской телефон я тебе его сообщу….Как зачем? Вдруг проездом из Парижа в Милан, самолет совершит посадку в Москве, и ты решишь меня навестить, и кто тебя встретит в аэропорту, кто довезет?…Конечно, найдутся, – затем он перешел на французский, но закончил по-русски. – Пока.
Увидев вопросительный взгляд друга, пояснил: – Не думаешь же, ты, что я там жил в монастыре и все время один и в келье?
– Даже мысли не возникло. И кто?
– Красивая женщина.
– Ответ был очевиден. Она тебе нравится?
– Во всяком случае, у нас были хорошие отношения, – ушел от прямого ответа Семен.
– Почему были?
– Потому что я здесь, а она там.
– Это не препятствие.
– В сущности, нет, но дело не в ней.
– Понятно, как всегда в тебе. Очаровал женщину и уехал.
– Эту очаруешь, как же! И она понятливая.
– Я думаю, что ей некуда было деваться от твоего решения. Иначе, не стала бы тебе отвечать.
– Возможно, ты и прав, но у нее мой реквизит.
– И она его хранит, – вздохнул Николай. – Мне ее жаль. Наверняка,…а ладно, – махнул он рукой.
В это время раздался голос Лены: – Мужчины, откройте бутылку.
– Сразу обоим прийти, или хватит одного? Вы что уже начали без нас? – спросил Николай.
– Я схожу, – сказал Семен, вставая с пенька, и направился к веранде. Николай обратил внимание, что телефон остался лежать на пеньке. Он посмотрел вслед Семену, и лукавая улыбка появилась на его лице.
Когда шашлык был готов, и все сидели за столом, Николай предложил Семену стул, напротив лужайки, чтобы он мог видеть простор.
– Наслаждайся.
Разговор был обо всем и ни о чем. Семен интересовался новостями, рассказывал о том, что видел, где бывал. Он наслаждался этим обществом. Он сидел в кругу друзей, как старых, так и новых. Он надеялся, что семейная атмосфера подействует на него благосклонно. Он с удовольствием говорил о погоде, природе, о салате и шашлыке. Никто не спрашивал о его личной жизни, и у него сложилось ощущение, что после нескольких лет ссылки он возвращается к нормальной жизни. Он слушал, задавал вопросы, отвечал. Он был среди людей живущих настоящей жизнью, и ему было наплевать, если кому-то она могла показаться скучной и однообразной, зато она была правдоподобной, и в ней были свои радости, для тех, кто хотел их видеть. Алина легко нашла общий язык с новыми знакомыми и Семен, общаясь со всеми, чувствовал, что он такой же нормальный.