— Ты дома, хотя и жирный как американец. Ты стал похож на борова.
— Я не ем гамбургеров, — признался Ляпиков. — Только полуфабрикаты.
— Это одно и то же, — ответила мать.
Андрюша вернулся в родительский дом. Правда, папа к этому времени уже умер, зато мама проявляла небывалую активность. Про Сару говорила:
— Мне она никогда не нравилась: типичная американка.
— Ты, например, — типичная русская. Что в этом плохого? — Удивлялся сын.
— Поживи с мое! — Резюмировала мама.
Приятель по райкому комсомола, встретившись с Андрюшей, тут же позвонил "куда надо", и уже через три дня Ляпиков вступил в должность генерального продюсера "Совконцерта". Его не смутило ни название, ни должность: в голове было только одно — "пора поднимать из руин разрушенное".
С Ляпиковым я ездил в комсомольском агитпоезде в конце "лохматых" восьмидесятых. Потом слышал от общих знакомых обрывки его биографии, а затем и вовсе потерял из виду. А тут вдруг — звонок:
— Здорово, это Ляпиков. Не ожидал?
— Привет Нью-Йорку, — говорю. — Передай статуе Свободы, что ее копию мы пока не освоили.
— Да я в Москве! Генеральный продюсер. "Совконцерта"!
— Он что, еще жив?
— Уже, старик, уже! У меня к тебе дело. Надо провести правительственную корпоративку. Новый год на носу.
— Для роли Деда Мороза, — отвечаю, — у меня не хватает величия.
— Плюнь на деда! Нужен ведущий. Приезжай, поговорим!..
А я все равно должен кормить Машу…
Ляпиков встретил меня в своем кабинете, сидя за роялем. Изрек:
— Всю жизнь мечтал иметь инструмент.
— А я вот, умея играть, даже не мечтаю…
— Не прибедняйся. Через год у тебя будет своя секретарша. Ты снова в обойме. Я вижу горизонты!
— Они тебя не удручают? — Спрашиваю.
— Отнюдь, отнюдь. Эти мудаки из "Единой России" так хотят реанимировать КПСС! Войти в одну и ту же реку!
— И поэтому ты вернулся?
— Пойми: мои мозги заплывают жиром, но не пропиваются. Помнишь агитбригаду, вечера под гитару, девочек с горящими глазами? — Андрюша мечтательно приподнял голову. Потом вернулся на землю. — Нужно вернуть былой успех. У "Единой России" новогодняя корпоративка. Там будут все бонзы. Твоя задача — понравиться. Я уже сказал, что ты — любимый пародист Путина, так что соответственное отношение к тебе гарантировано.
Я даже подпрыгнул:
— Ты что, с ума сошел?
— Только не надо актерских этюдов! — Отмахнулся Ляпиков, мрачнея. — Говорят тебе: проведи и получи триста баксов. Понимаю: неприятно. Но что делать?
— Это же воры и бандиты! Их надо сажать в тюрьму!
Продюсер приложил правую руку к области сердца:
— Признайся, только честно: ты когда-нибудь выступал перед бандитами?
Пришлось быть честным:
— Да.
— Вот и не пизди! Они хотят, чтобы ты спародировал Окуджаву.
— Кого?
— Булата. Или Высоцкого.
— Они что: правда — идиоты? — Возмутился я.
— Просто им хочется попеть что-нибудь знакомое: "Арбат мой, Арбат", "Лапы у елей", что-то в этом духе…
— Я не стану пародировать покойников! Уж лучше Путина!
— А ты сможешь? — Заинтересовался Андрюша.
— Да делать нечего!
— Странно. Я думал, что такую серость невозможно… Впрочем, — опомнился он, — тебе и карты в руки. Вечеринка двадцать шестого, в гостинице "Космос", ресторан называется "Вечерний Космос".
— Да хоть дневной, — говорю.
— И не расслабляйся, — предупредил Ляпиков. — Уворачивайся от них.
— От кого?
— От "медведей".
— Почему? — Обалдел я.
— Потому что они блюют. Напьются и блюют, куда ни попадя. Впрочем, я буду рядом…
Домой я вернулся полный смятения. Поведал вышеизложенную историю Маше. Та сказала:
— Я одного тебя не отпущу. Пусть лучше на меня рыгают. У тебя костюм за восемьсот баксов.
— А если бы за сто? — Спрашиваю.
Следующим вечером, вернувшись с работы, Маша сообщила:
— Я навела справки. Они действительно свиньи.
— Кто?
— Твои "медведи". У нас появился новый работник, Репейников, у него связи. Так вот: на днях "Единороссы" вылетали куда-то за границу и заблевали салон самолета.
— Возможно, их укачало? — Предположил я.
— Хреновый из тебя адвокат. Полдороги они жрали водку, а потом…
— Хватит, — говорю, — убедила.
— А еще, — не унималась Маша, — известный скрипач на приватной вечеринке в Питере облевал президента. Охрана его чуть не убила.
— Кого?
— Скрипача, разумеется. Но Путин его защитил. Снял пиджак и сказал, что все нормально…
— Досужие сплетни! — Возмутился я.