- По делам? - поинтересовался Виктор нейтральным тоном.
- Да вроде того, - ответил Трепетов небрежно.
- Чем... могу? - Виктор раскрыл дверь спортивного "Мерседеса".
- Планы следующие, - садясь в машину, сказал Трепетов. - Ужин. Отель. Попутно - общение с вами, мой милый друг...
- Где перекусим? У китайцев? Вьетнацев? Японцев? Виктор питал слабость к экзотической кухне.
- Едем в нормальный европейский кабак, - категорически завил Трепетов, не выносивший диковинок типа маринованных червяков, тухлых яиц, нашинкованного зеленью удава или же мозгов обезьяны, запеченных в майонезе с дольками ананасов.
Ужинали в дорогом рыбном ресторане в Западном Берлине.
- Садись, Витя, - сказал Трепетов, остуживая ладонь о мерзлый графин. - Хлопнем водки!
Хлопнули.
- Я привез хорошие новости, - сообщил Трепетов, с удовольствием проглатывая скользкую плоть устрицы.
- Неужели? - не удержался от саркастической усмешки подопечный.
- Представь себе. Ухожу на пенсию.
- Вот как? - На сей раз в голосе Виктора сквозило искреннее удивление.
- Да, дружок, всему на свете приходит конец, как известно. - Трепетов замолчал.
- Ну, а...
- Что будет с тобой, да? - спросил Алексей участливо.
- Ну... хотелось бы знать...
- Я же сказал: я привез хорошие новости. Но - сначала преамбула. Как ты понимаешь, если человек попадает к нам, то уже навсегда...
- Очень хорошо понимаю.
- Во-от. Однако времена меняются. Кто мог предположить еще несколько лет назад, Витя, что ты - в костюме за тысячу, наверняка, долларов, будешь сидеть по той стороне стены, которой, впрочем, уже не существует, и запросто питаться устрицами и осьминогами, не считая сей факт за какое-то выдающееся событие, а? - Не дождавшись ответа, продолжил: Итак, уходя на пенсию, я обязан передать всю агентуру преемнику. И начальство мое сей факт тщательным образом обязано проконтролировать.
- Кажется, я понял, - сказал Виктор. - Сколько?
Трепетов с легкой улыбкой посмотрел на него, выдерживая паузу. Вспомнил: когда-то Виктор сломал себе передний верхний зуб, но времени вставить новый долго не находил, а потому кривил рот, губой прикрывая изъян. После зуб вставил, а рот так и остался привычно-перекошенным. Как у опереточного Мефистофеля.
Трепетов кашлянул. Затем произнес равнодушно:
- Двести тысяч.
- Марок?
- А? Нет, долларов.
- Безжалостный... приговор, - зло прищурился собеседник.
- Сумма установлена не мной, - пожал Трепетов плечами.
- Но у меня нет таких денег.
- Разве? А мне сообщили, что отель на Канарах еще не куплен. Источник ошибся?
- Х-ха... - Виктор отбросил вилку на скатерть. - А если не заплачу?.. Встану на "ручник" и - баста!
- А тебя никто не принуждает, - сказал Трепетов. Платить. И никто не собирается выдавать немецким властям. Или ты меня за вымогателя принимаешь? Разговор о другом. О дне завтрашнем. Дело в том, что в конторе у нас сейчас творится черт знает что, но проблема заключается не только в возможности утечки информации, а в тебе самом... Ну, кто ты есть? Чисто номинальная фигура. Нулевая. А такими во всякого рода играх жертвуют. Думай. Хочешь ходить под косой - ходи. Вполне вероятно, что все и обойдется. Но если уж переедет тебя колесо истории, ко мне прошу претензий не предъявлять. Я тебе, кроме добра, ничего не сделал. Ты осьминога-то ешь, вкусный.
Собеседник угрюмо уткнулся в тарелку.
- У тебя есть еще один шанс, - сказал Трепетов, закуривая. - Явка с повинной. Но тут варианты какие? Информационной ценности ты не представляешь; сдавая меня, подписываешь себе приговор... То есть, на защиту спецслужб можешь не рассчитывать, им нужны другие люди. С тобой обойдутся мягко, но - в соответствии с законом. А тут у тебя есть уязвимое место: будучи агентом иностранной разведки и, одновременно, гражданином уже ФРГ...
- Ну, ясно, ясно, - раздраженно перебил Виктор.
- Обещаю, - сказал Трепетов. - Клянусь матерью, собственным здоровьем, жизнью ребенка и внука, что лично я не предприниму ни малейшей попытки сделать тебе что-либо во зло. Веришь?
Собеседник мрачно кивнул.
- Я просто вношу коммерческое предложение. Продиктованное чужой инициативой. Но даю и собственные гарантии по превращению твоего дела в серый пепел.
- Но - двести тысяч!
- Повторяю: никто ни на чем не настаивает. - Трепетов задумчиво вертел миниатюрный вазончик с питательным раствором, откуда выглядывала орхидея, будто вылепленная из воска с растопленными в нем багровыми крапинами акварели.
- Деньги надо отдать наличными?
- Нет. Перевод со счета на счет.
- Я подумаю, - вздохнул Виктор. - Но мне потребуется минимум неделя, чтобы собрать бабки. Все - в деле.
...Беспокойно ворочаясь на широкой постели пятизвездного отеля на Францозишештрассе, Трепетов думал, что Витя, всегда отличавшийся трусливостью, а также и осмотрительностью, присущей многим представителям еврейского народа, одним из которых являлся, сдаваться в полицию не побежит и деньги заплатит. Со стонами, охами, скрежетом зубовным, но - заплатит.
"Понт", похоже, прошел.
Трепетов встал с постели,подошел к мини-бару, достал из его прохладной глубины сувенирную бутылочку виски и, чокнувшись со своим отражением в зеркале, осушил ее единым глотком.
Невольно вспомнилась московская квартира, жена, лица сослуживцев...
Но - вот удивительно!- сейчас все это представилось ему таким далеким, словно относилось то ли к полузабытому сну, то ли к канувшей в небытие эпохе, воспоминания о которой были как бесполезны, так и тягомотно-скучны...
...Россия - страна, которая разрушила свою собственную национальную экономику для того, чтобы дать возможность международному капиталу захватить полный контроль. Вообще у славянства чувствуется недостаток сил, необходимых для формирования государства.
Любые правительственные формации в России всегда были пересыщены иностранными элементами. Со времен Петра Великого там неизменно присутствовало очень много немцев (балтов), которые формировали остов и мозг русского государства.
В ходе столетий бесчисленные тысячи немцев русифицировались, но, по сути дела, эти искусственные русские оставались немцами, как по крови, так и по способностям. Россия обязана этому высшему тевтонскому слою не только в области политики, но и за то немногое, чем она может гордиться в культурном плане.
...Немецкая и славянская души имеют очень мало общего, если вообще можно обнаружить какое-нибудь минимальное сходство. Наша склонность к порядку не найдет у них любви и понимания, а, скорее всего, вызовет явное отвращение. Поэтому славянскую Россию всегда больше тянуло к Франции. Женственность французской жизни ближе русским, чем наша суровая борьба за существование. Следовательно, далеко не случайно, что панславянская Россия с энтузиазмом относится к политическим связям с Францией, а русская интеллигенция славянской крови находит в Париже Мекку для собственного понимания цивилизации...
АДОЛЬФ ГИТЛЕР
РИЧАРД ВАЛЛЕНБЕРГ
На второй день своего пребывания в Москве Ричард сменил жилье, волей начальства переместившись на новую квартиру, располагавшуюся в районе новостроек, - скромненькую, с низкими потолками, - ячейку в бетонном улье, высившимся среди себе подобных на унылом окраинном пустыре.
Подъезд дома привел его в ужас. Жестянки подожженных почтовых ящиков, грязные мокрые полы, стены, замалеванные масляной краской удручающих тонов, разбитые стекла входной двери, пропахшие мочой лифты с опаленными кнопками, изуродованные светильники без ламп, стенные росписи на английском, почемуто, языке... Южный Бронкс!
Квартира отделялась от напряженного внешнего мира прочной стальной дверью, что было не только разумной, но и необходимой мерой, обеспечивающей относительно спокойный сон.
Содержимое же квартиры интереса для злоумышленников не представляло; кроме невзрачной мебелишки на фоне блеклых обоев и старого холодильника на кухне, где еще находился пляжный пластиковый стол и два табурета, здесь ничего не было.