Офицер штаба дивизии, который побывал в эскадрилье, в беседе с летчиками сказал, что главные события летней кампании, возможно, разыграются в районе Курска и Белгорода, где образовался огромный выступ, удерживаемый войсками Центрального и Воронежского фронтов. А еще он сказал, что в Красной Армии помимо «Нормандии» действует отдельный чехословацкий батальон и создается Первая польская дивизия имени Тадеуша Костюшко.
Все эти новости возбудили у французов предчувствие больших и важных событий, помогли им еще раз утвердиться в сознании, что они сражаются за правое дело, коль теперь у них есть собратья по оружию из других порабощенных фашистами стран.
Весна великих ожиданий — так впоследствии скажут об атом периоде историки.
Весна невосполнимых утрат — так будут говорить потом «нормандцы».
13 апреля — день как день. Но ведь тринадцатое.
Ни Бизьен, ни Дервиль, ни Познански не любили это число. И, конечно, предпочли бы отсидеться в такой день на земле. Когда по дороге на аэродром показалась черная кошка, летчики отвернулись и сразу сникли духом. Друзенков посоветовал французам, улыбаясь: мол, сплюньте трижды через левое плечо, и все будет в порядке. Суеверием, так сказать, ударьте по суеверию.
Механики, как всегда, с трех часов утра, хлебнув чаю — «а-ля рюс» — вприкуску, начали готовить машины. Они не знали, что именно сегодня произойдет первый крупный бой в небе и некоторым из них придется принимать новые самолеты — на аэродром возвратятся не все.
В 6.00 поступил приказ: шестеркой «яков» прикрыть наши войска, находящиеся на марше. Группу возглавил сам командир эскадрильи.
Тюлян уже несколько раз водил истребителей на воздушные схватки с противником. Но только его механик Жан Калорб, заместитель комэска Литольф и его механик Андре Ларриве знали, что на счету майора уже есть сбитый «месс».
Еще в конце марта Тюлян с Литольфом отправились знакомиться с районом предстоящих полетов. В их задачу совершенно не входило появляться в опасных зонах. И все же смельчаки не удержались, отклонились к линии фронта. Прошлись над передним краем, начали возвращаться назад. Вдруг за ними увязалось несколько Ме-109. Избежать схватки не представлялось возможным. «Будь что будет», — сказал себе Тюлян, развернулся и пошел в атаку. Литольф тоже ввязался в схватку.
Действовали по принципу: «каждый за себя, один бог — за всех», издавна заведенному во французской авиации и прочно укоренившемуся в сознании «нормандцев». Вначале, опешив от энергичных действий «яков», фашисты растерялись. Один из них, пытаясь изменить маневр, подставил «брюхо» под прицел Тюляна. Длинная очередь — и гитлеровец, не выходя из крена, закувыркался к земле.
Мастерство или случайность выручили майора, он и сам не знал. В следующую минуту Жан увидел, что Литольф отбивается от двух «мессеров». Бросился на выручку, а навстречу — еще один воздушный пират. Тюлян нажал кнопку огня — и пушка, и пулемет молчат. Кончился боезапас!
Туго, очень туго пришлось бы командиру и его заместителю, если бы, откуда ни возьмись, не появились «лавочкины».
Французы приземлились на аэродром с небольшим опозданием. На это никто не обратил внимания. Пилоты во избежание взбучки от русского командования о своих приключениях умолчали. Жан Калорб и Андре Ларриве, осмотрев самолеты, не поверили своим глазам: весь боекомплект израсходован. Литольф, увидев замешательство помощников, тихо сказал:
— Для одного «месса», сбитого комэском, это, конечно, многовато, но если будете держать язык за зубами, обещаем исправиться: расходовать снаряды и патроны с большей эффективностью.
Помня тот случай, Тюлян перед вылетом во главе шестерки, в которую вошли и Бизьен, Дервиль и Познански, всех предупредил:
— При схватках не увлекаться, строго соблюдать правила осмотрительности, стрелять короткими очередями, попусту в белый свет не палить.
О групповой тактике, взаимодействии и выручке в бою не было сказано ни слова. Такие термины еще никак не могли войти в лексикон «нормандцев». Им ближе и привычнее оставалась пока тактика индивидуальных действий, за которую, к сожалению, приходилось платить очень дорогой ценой.
Шестерка стартовала. Пошла в район Спас-Деменска.
Вскоре из-за облаков вывалились 10 «фоккеров».
— Алло, «Нормандия»! Четыреста сорок четыре! — дает предупреждение Тюлян. «444» — условный радиосигнал: «Вижу противника».
— Понятно, — звучит в ответ.
До сих пор была группа истребителей Як-1 из трех боевых пар. Как только они сошлись вплотную с фашистами, стало шесть самостоятельных истребителей. Их пилоты отважны, решительны, самоотверженны, но действующие в одиночку, как кому вздумается, и заботящиеся только о том, чтобы любой ценой сбить врага. «Нормандцы» тогда еще не знали знаменитых строк советского поэта: «Врага уничтожить — большая заслуга, но друга спасти — это высшая честь!» Воздушный бой воспринимался ими как стихия, в которой ты выигрываешь или проигрываешь в зависимости от выучки и самой обыкновенной удачи.