Но вот Мишель начал вылезать из кабины, и за спиной раздалось:
— Браво, Шик! Молодец, Мишель! — возбужденно жестикулируя, в восторге кричал Робер.
Пилот спрыгнул с крыла, чуть ли не с кулаками набросился на Карма:
— Ты почему не сел? Почему не летел? Зачем остался на земле?!
— Мой командир, — оторопело отвечал Робер, — вы же ничего не сказали. Я думал, сначала попробуете сами…
— Значит, пусть Шик убивается, а я погляжу, как это произойдет? Ну и друга же я нашел себе! — все больше распалялся Мишель.
— Мой командир, если бы сказали…
Наконец Шик сообразил: сколько ни шуми, все без пользы.
— Садитесь, сержант! — зло приказал он и подумал, что все предстоит переживать сначала.
Взлетели. Теперь для пилота самым страшным оказались поиски своего аэродрома. Он знал курс, расстояние, время полета. Но как точно определить местонахождение нужной посадочной полосы? За какой ориентир уцепиться? До сих пор такими вопросами не занимался: было ни к чему. Начал мысленно перебирать все, что видел вокруг летного поля. Небольшая речушка. Заводская труба. Лесок на западе от аэродрома. Маловато. Все это есть или может быть почти у каждого поселка. Что ж, не выйдет сразу к месту посадки, будет осматривать все вокруг, пока хватит горючего. Главное сейчас — точно выдерживать курс, посматривать на часы.
Хотя Шик обладал самыми элементарными познаниями и навыками пилотирования, все же сумел еще издалека определить, что идет правильно: впереди как на ладони лежал аэродром. Повезло, что не встретился вражеский самолет, посчастливилось и здесь — безветрие.
Довольный, преисполненный законной гордости, Мишель сравнительно благополучно посадил У-2. Стал рулить — что такое? Одни Пе-2, никаких тебе «яков»! Неужели успели перебазироваться?
Остановился, выключил двигатель, смотрит, со всех сторон к его «стрекозе» стекаются офицеры, старшины и сержанты в… юбках. Себе не поверил — протер глаза. Точно, женщины. Вот так штука!
Увидев французскую военную форму, а Карм был в парадной — с пышными витыми аксельбантами, летчицы устроили обоим восторженный прием. Особые почести воздавались Роберу, которого «хозяйки» приняли за прибывшего по делам взаимодействия генерала. Сержант неловко переминался с ноги на ногу, не зная, как объяснить, что его принимают не за того, кто он есть на самом деле, что с ним подобное уже приключалось в Москве: на улице первыми отдали честь два советских полковника, а в ресторане «Москва», куда заходил за сигаретами, какая-то старуха назвала швейцаром.
Выручил Мишель. На чистом русском языке представился:
— Младший лейтенант Мишель Шик, переводчик аскадрильи «Нормандия». Транспортирую сержанта Карма, — указал на Робера, — возвращающегося из госпиталя. С кем имею честь?..
Вперед выступила летчица в звании майора:
— Вы попали в женский бомбардировочный полк, экипажи которого ваши друзья не раз сопровождали на задания.
— Так это о вас наши истребители рассказывают легенды? Ну и женщины!
— Почему легенды? У нас действительно служат герои — посмотрите на награды.
Мишель обвел взглядом собравшихся — у каждой сияли ордена и медали.
— Слово «легенды» я употребил в лучшем понимании и вообще преклоняюсь, — расшаркался Шик. Он уже понял, что попал не на свой аэродром. Но как признаться в этом… женщинам?
— Милые девушки и дамы, — нашелся Шик, — мы приземлились, чтобы пополнить горючее. Будьте добры, выручите взаимообразно.
— Конечно, заправим. А пока милости просим на обед.
Это было очень кстати: оба изрядно проголодались.
В столовой летчицы с шутками-прибаутками рассказали о себе, расспрашивали о французах.
— А как зовут такого круглолицего, добродушного, с большими голубыми глазами? — спросила симпатичная блондинка с аккуратной короткой прической.
— Наташа, когда и где ты успела так рассмотреть его? — не без умысла спросила быстроглазая подруга.
— Да понимаешь, шел рядом на задание очень близко, лицо было задумчивое, опечаленное. Шик догадался, о ком речь.
— Звали его Ив Бизьен. Как и я, был он аспирантом, то есть младшим лейтенантом.
— Почему «звали»? Почему «был»?
— Бизьен не вернулся с полета. Тринадцатого апреля.
Тут как током ударило Карма:
— Ты говоришь об Иве? О Бизьене? Что с ним? Погиб? Пропал без вести?