Присутствовавший при этом Марсель Альбер многозначительно заметил:
— Шерше ля фам, мой командир!
Знаменитое выражение «Ищите женщину!» вначале не произвело на командира никакого впечатления.
— При чем тут это? — переспросил он. — Что, с полдороги вернулся к возлюбленной? Где же, в таком случае, разрешите спросить, он приземлился? Не под ее ли окном?
Крыть было нечем, Марсель даже почувствовал неловкость: товарищ наверняка попал в беду, а он злословит.
Ясность внесла телеграмма из московского госпиталя: Александр Лоран, совершивший вынужденную посадку, доставлен туда в бессознательном состоянии. А через несколько дней этот стройный красивый брюнет заявился в полк с перевязанной головой.
— Что случилось, Алекс? — был первый вопрос Пуйяда к нему.
— Мой командир, я размечтался о тулячке Рите и забыл переключить бензобак…
— Значит, все-таки виновата женщина, — сокрушенно констатировал командир. — Дорого обходятся ваши сердечные дела!
— Виноват, мой командир, больше мне сказать нечего.
— Как нечего, если по глазам вижу: не решаешься отпроситься к своей Рите.
— Мне для полного выздоровления предоставлено пять дней.
— Она, наверное, уже ждет за воротами?
— Думаю, да.
— Ну что с вами поделаешь… Не забудь пригласить на свадьбу.
Добрая, ласковая Рита была потрясена случившимся. Сослуживцы по шахтоуправлению, где она работала секретаршей, не знали, как утешить ее. Не находила слов утешения и мать. Только одно могло успокоить — живой Саша Лоран. И Рита, никого не стесняясь, бросилась ему на шею, как только он вышел за проходную.
Пять дней девушка, не считаясь ни с какими расходами, потчевала пострадавшего любимыми им яйцами всмятку и блинами. Лоран был на седьмом небе от счастья. К концу лечебного отпуска он спросил Риту:
— Ты согласилась бы стать моей женой?
— Сейчас война, Саша. Кроме того, ты — иностранец.
— А в мирное время мы могли бы быть супружеской четой?
— Давай, Саша, вернемся к этому разговору позже.
Зима снова начала допекать французам. Когда новички говорили Альберу, Риссо, де ля Пуапу, что им морозы не страшны, у них-де есть уже закалка, те отвечали:
— Чтобы привыкнуть к русской зиме, надо прожить здесь сто лет.
Правда, ветеранов-«нормандцев» утешало отсутствие их бывших механиков. За них-то больше всего приходилось переживать. Сейчас совсем другое дело. Русским ребятам стужа нипочем. Никто еще не обморозился, не заболел, хотя морозы доходили и до тридцати пяти градусов. Особо следует отметить: еще не было случая, чтобы самолет к назначенному времени оказался не готовым к вылету. В хозяйстве Агавельяна все шло четко и слаженно. Правда, давалось это нелегко. Ведь поломка следовала за поломкой.
Молодой, задорный, острый на язык Франсуа де Жоффр, как и многие другие, сказал, что имеет немалый налет. Заместитель комэска Лефевр, скептически относившийся к подобным заявлениям, почему-то поверил де Жоффру на слово. И вот они, как ведущий и ведомый, взмыли в первый тренировочный полет. Попали в снегопад. Срочно развернулись, пошли на посадку. И Франсуа «приземлился» прямо на Ла-5, выруливавший на старт. Никто не надеялся на спасение летчиков, но они остались живы.
— Хорошо же ты начинаешь! — зло прошипел Лефевр.
Пуйяд приказал своему заместителю больше никому не верить на слово, самым строгим образом проверять навыки пилотирования каждого «нормандца» из пополнения и соответственно налаживать обучение. Лефевр, таким образом, превратился в «штатного» летчика-инструктора с правом допуска новичков к самостоятельным вылетам, что накладывало на него исключительную ответственность.
Жак Андре, Рене и Морис Шалль, Морис де Сейн, Леон Кюффо, Робер Марки и другие вошли в строй сравнительно быстро. У них чувствовалась хорошая летная школа. Новая машина и совсем другие условия полетов не вызывали у них напряженности, скованности, растерянности. Правда, службе Агавельяна и они подбрасывали работенки, но это было ничто по сравнению с такой заботой, какую принес Франсуа де Жоффр.
Инженер полка категорически отказался списывать разбитый истребитель и взялся за его восстановление.
Это обошлось почти всему техническому составу в несколько бессонных ночей, однако де Жоффр смог вскоре возобновить полеты на своем истребителе.