Вот Риссо «подлил масла в огонь»: умудрился одним залпом пронзить двух «юнкерсов». Тяжелые бомбовозы взорвались, их обломки долго кружились, разлетаясь на сотни метров вокруг.
«Желтые» от такой неожиданности дрогнули, замешкались. Этим не замедлил воспользоваться Альбер — всадил заряд точно в кабину ведущего. Самолет, как оглушенная рыба, перевернулся вверх брюхом и падающим листом закувыркался к земле.
«Мессы» перегруппировались, сомкнулись и, открыв огонь из всего бортового оружия, устремились на «яков» Альбера. А он с де Жоффром нырнул под них и боевым разворотом ушел вверх, чтобы снова молниеносно атаковать. Рухнул еще один ас. Ниже Лоран поджег «месса», чуть в стороне группа Риссо сразила двух «юнкерсов».
Через пять — десять минут в небе наступила полнейшая тишина. «Желтые» скрылись в облаках. Бомбардировщики взяли обратный курс. Теперь им забота — искать место, куда сбросить бомбы на «своей» территории.
На земле чадили остатки семи немецких самолетов.
— Ну, как эскадрилья «Мельдерс»? — спросил Пуйяд у Альбера после посадки.
— Думаю, Герингу придется распрощаться с ней, — ответил Марсель, вытирая платочком лицо и шею, мокрые от пота. — Хотя повозиться придется — летчики действительно не слабого десятка.
— Ну что ж, повозимся. Нам не привыкать.
303-я авиадивизия, в том числе полк «Нормандия — Неман», перебазируется в Антонове, потом в Средники. Здесь генерал Захаров ставит перед авиасоединением задачу: наглухо закрыть советское небо для гитлеровских самолетов. Это значит, что пилотам надо находиться в воздухе больше, чем на земле.
Это означало новые победы и новые потери. Бесследно исчезли, не вернувшись с задания, Марк Вердье и Луи Керн. Их долго разыскивали, еще дольше ждали сведений о них — все безрезультатно. Отплата врагу не заставила себя ждать: 12 сбитых самолетов прибавилось к боевому счету полка. Но ведь когда речь идет о погибших друзьях, товарищах по оружию — в этом мало утешения.
Погода все ухудшалась. Полеты в сложной метеорологической обстановке приводили к вынужденным посадкам, поломкам и авариям.
Люди устали. Назревала критическая ситуация конца 1944 года, когда погибало больше летчиков, чем возвращалось с заданий.
Пьер Пуйяд пребывал в тяжелом раздумье: как быть дальше. В комнату зашел с пакетом де Панж. Лицо его сияло.
— Что там еще, Жан? — устало спросил командир.
— Телеграмма.
— Пополнение?
— Нет. Отпуска.
— Отпуска? Какие, кому? Да читайте же, наконец!
— «Всем, кто более трех лет не виделся с семьей, предлагается убыть в месячный отпуск во Францию», — радостно прозвучал голос Панжа.
— Да, теперь я мог бы сказать кюре, что бог действительно есть! — возбужденно проговорил Пуйяд и откинулся на спинку стула. — Ну что ж, лейтенант, составляй список согласно телеграмме, а я свяжусь с генералами Захаровым и Хрюкиным.
Со стороны советского командования никаких возражений и задержек не последовало. Наоборот, было обещано уже завтра прислать Ли-2 — для переброски отпускников в Москву. Оттуда на Родину они будут добираться через Тегеран.
Счастливцы впопыхах собирали чемоданы. Брали самое необходимое, остальное — утепленные сапоги, свитера, куртки — поручали на хранение остающимся.
К ужину официантки по-праздничному сервировали столы, украсили столовую сосновыми ветками и плакатами: «Слава старичкам!», «Хорошего отпуска!», «Счастливого возвращения в полк!».
К прощальному торжеству прилетел Георгий Нефедович Захаров.
Генерал был чем-то сильно озабочен. Вместо того чтобы направиться к своему почетному месту во главе стола, он позвал Пуйяда в уединенную комнату; там они с глазу на глаз о чем-то поговорили.
Комполка вышел сосредоточенным, собранным. Когда его видели таким, знали: произошло что-то очень важное.
— Всех отпускников, — сказал он твердо, решительным голосом, — приглашаю пройти со мной в ельник. Есть разговор.
Ничего не понимая, счастливцы — Альбер, Риссо, де ля Пуап, Лоран, Мурье, Муане, Монье, Сент-Фалль, Жаннель, Соваж, де Панж и Лебединский двинулись за подполковником.
— Может, Францию снова сдали бошам? — успел высказать догадку Лоран.
— Нет, наверное, встал вопрос о том, как перебросить туда твою невесту Риту? — поддел Александра де Панж.
— Вот что, господа, — обратился Пуйяд к офицерам, обступившим его тесным кружком, — генерал Захаров доверил мне совершенно секретную информацию и просил поделиться ею с вами. Дело в том, что через несколько дней начнется большая Восточно-Прусская операция. На нашем направлении она, возможно, будет последней. Командир дивизии ни на чем не настаивает. Сказал, что мы совершенно свободны в выборе, и он примет наше решение, каким бы оно ни было.