— Я никогда не сделаю этого. Но почему вы не сможете вернуться в Англию? Разве ваши преступления тяжелее тех, в которых был виновен ваш капитан Морган? Он был оправдан самим королем и получил рыцарство и место вице-губернатора Ямайки.
Криспин печально улыбнулся:
— Я не Морган, любовь моя. Существует только один валлиец Гарри.
Она недоверчиво посмотрела на него, но не сдавалась.
— Ни один человек в Англии не посмеет обвинить вас в преступлениях, которые сам король простил вашему командиру. Прощенье, по крайней мере, было подлинным, — вы не будете отрицать этого?
Капитан покачал головой:
— Прощенье, даже дарованное королем, не может стереть прошлого. Морган теперь вице-губернатор, но он все же остался тем человеком, который предал огню и мечу Панаму и Порто-Бэлло. Я следовал за ним, и мои руки, так же как и его, запятнаны кровью. Вы думаете, что ваш опекун лорд Ларчвуд позволит вам выйти за меня замуж?
В ответ она улыбнулась с некоторым озорством.
— Вы думаете, что капитан Барбикэн не может обойтись без его согласия? Сейчас у меня другой опекун, и вы украли меня у него, хотя он так бдительно охранял меня. Но если вы хотите, я допускаю, что брак с вами будет совершеннейшей глупостью. Я могу согласиться со всем, что вы говорили, и признать, что мы сошли с ума. Но эта глупость так приятна, а когда же любовь была мудра?
Он долго смотрел на нее и вдруг с внезапной беспечностью привлек ее к себе.
— Видит Бог, я не хочу такой мудрости, и если вы согласны связать свою судьбу с моей, мы поженимся в первом же порту, в который придем. Что вы на это скажете, миледи?
Вместо ответа она обвила руками его шею, подняла голову, но прежде чем их губы встретились, лес вздрогнул от внезапного пушечного выстрела. Они вопросительно посмотрели друг на друга. Эхо этого зловещего выстрела уже стихло, и только стая птиц с криками кружилась над деревьями. Криспин заговорил первым:
— Другой корабль, а у нас нет пушек. Пойдем, мы Должны вернуться на берег!
Она взглянула на капитана вопросительно:
— Это опасно?
Он улыбнулся и покачал головой:
— Нет, я думаю, нет. Сейчас мы должны бояться только испанцев, но они не отважатся показаться здесь. Несомненно, это какой-нибудь пиратский корабль, а это может означать, что мы убежим отсюда раньше, — он поднес ее руку к губам, — и раньше исполним ваше желание!
Так, уверенные в своем вновь обретенном счастье и не предчувствующие беды, медленно пошли они по направлению к берегу. Дойдя до маленького лагеря, они увидели серебристый пляж, широкую лагуну, в которой стоял на якоре большой корабль, и человека, который наблюдал за ними, опираясь на трость. Задумчивая улыбка появилась на его губах, а уродливая тень была отчетливо видна на белом песке у его ног.
6. ПРИГОВОР
Среди фантастической роскоши кают-компании «Вампира», которую они оба так хорошо помнили и которую надеялись больше уже никогда не увидеть, капитан Барбикэн и леди Фрэнсис ожидали решения своей участи. На этот раз они были одни, но за дверью на страже стоял вооруженный пират, а у Криспина отобрали все оружие. Капитан застыл у раскрытого квадратного окна, пристально глядя через лагуну на побережье, где работали команды черного фрегата и галеона.
Люди с «Санто-Розарио» не протестовали, когда захватили их капитана и его девушку, и даже наблюдали за этой процедурой с некоторым любопытством. Но даже если бы их это и затронуло, они ничего не смогли бы сделать, так как команда «Вампира» превосходила их более чем в три раза и у них не было пушек, потерянных во время шторма. Они не могли обороняться, мрачно размышлял Криспин, фрегат не дал бы им даже выйти из лагуны.
Однако, несмотря на очевидную невозможность защищаться, его душил бессильный гнев на себя и свою изменившую команду, на Гедеона Крайла, но больше всего на судьбу, которая снова привела его в руки горбуна. Но он боялся не за себя: смерть была его участью, и он так часто смотрел ей в лицо, что больше не боялся ее. Но мысли о том, что ожидает Фрэнсис, были мучительнее любой пытки, которой пираты могли подвергнуть его тело. Он стоял спиной к девушке, но знал, что она сидит во главе стола, а в ее глазах снова появилось выражение ужаса. С того момента, когда они вышли из леса и увидели Крайла, она едва могла говорить.
Бледные и молчащие, с некоторой заторможенностью повинуясь приказам, они отправились на борт «Вампира». Жан-Пьер сопровождал их, любезный, как всегда, но при этом он бросал на девушку взгляды, заставлявшие Криспина сжимать кулаки.
Капитан Барбикэн следил за лодкой, плывущей к фрегату с берега, и вскоре заметил, что в ней кроме Сарна и Гедеона Крайла сидели Джонатан и лорд Маунтэйн. Они уже прошли больше половины пути, прежде чем он понял, что прибытие родственников Фрэнсис прервет их краткое уединение и вскоре настанет неизбежная разлука, и, вероятно, навсегда. Он повернулся к Фрэнсис:
— Они возвращаются. Джонатан и Маунтэйн вместе с ними в качестве пленников.
Она посмотрела на него, в ее голубых глазах застыл ужас, лицо было белым, как мел, а губы посерели. Она поднялась и умоляюще протянула руки к Криспину. Когда он взял ее руки в свои, Фрэнсис уцепилась за него, спрятав лицо на его груди.
— Фрэнсис! — хрипло воскликнул он, но замолчал, так как ему нечего было сказать. Любые слова утешения были бы бесполезны, и она знала это. В наступившей тишине они слышали плеск волн за бортом фрегата и скрип весел приближающейся лодки.
— Криспин, — она подняла голову, и в ее глазах появилась твердость, — вместе с ними приближается смерть, для меня так же, как и для вас. Они могут сохранить мне жизнь, но я клянусь, что я найду способ, чтобы последовать за вами, если… — она задохнулась и закрыла глаза. — О Боже, если бы можно было умереть сейчас, в ваших руках!
У двери каюты раздались шаги. Криспин побледнел, как мертвец, наклонился и поцеловал ее на прощание. Это последнее, трагическое объятие увидел появившийся в дверях Гедеон Крайл. На мгновенье он задержался на пороге, безобразная гримаса исказила его лицо. Потом он насмешливо сказал:
— Вы стали свободнее в своих манерах, моя дорогая Фрэнсис. Этот недостаток вы должны были хорошо скрывать.
Он уселся на стул, с которого только что встала Фрэнсис, а в каюту ввели двух новых пленников под охраной Сарна и его лейтенанта-француза. Хэл и Джонатан не были связаны, но виконт был без шпаги. Гедеон откинулся на спинку стула и с удовлетворением посмотрел на своих пленных.
— Я не хочу оскорблять вас и связывать, но вы должны понять, что любая попытка сопротивления бесполезна. Я просто хочу напомнить вам, что капитан Сарн и Жан-Пьер оба вооружены и что я, — он вынул пистолет из кармана и положил его на стол перед собой, — прекрасный стрелок.
— Вы негодяй! — этот эпитет вырвался у Маунтэйна. Он сделал шаг вперед, его лицо пылало от гнева. — Вы воображаете, что вы можете убить нас и остаться безнаказанным? Ваш злой умысел раскрыт, и вы не можете укрыться за маской дружбы. Ваш союз с этими негодяями известен, и в скором времени вы отправитесь на виселицу!
— Мой дорогой Хэл, вы утомили меня! Я могу только сказать, что ваша речь необдуманна, принимая во внимание сложившуюся ситуацию. Подумайте, прошу вас! Вы, все четверо, покинули Порт-Ройял более трех месяцев назад и исчезли с глаз людей. Самым правдоподобным объяснением вашего исчезновения было то, что вы утонули в шторм. Кто, скажите, узнает, что вы выжили?
Кажется, эта сторона дела не приходила на ум виконту. Он отошел назад, сжал губы, а его лицо из красного сделалось белым. В этот момент с другого конца каюты раздался ироничный голос Криспина. Он усадил леди Фрэнсис на стул и стоял позади нее, держа девушку за руку.
— Вы полагаете, что эту тайну можно скрыть от двух сотен людей? И всех богатств Вест-Индии не хватит, чтобы купить их молчание!
— Боюсь, что мне не нужно будет подкупать их, чтобы заставить молчать.
Криспин коротко улыбнулся: