Жан-Пьер, все еще не поднимая глаз, быстро сказал:
— Шаргейл здесь, миледи. Каков ваш ответ мне?
— Я не знаю! — Фрэнсис поднялась и подошла к открытому окну. — Этот выбор так жесток! Я не знаю!
— Вы должны быстро решать, миледи. Если нам придется что-то предпринять, необходимо сделать это прежде, чем мы выйдем в море, иначе ничего не получится. Дорогая моя, почему вы колеблетесь? Подумайте о вашем любимом, чья единственная надежда на спасение заключается в вас. Как вы пошлете вашего брата на смерть, а любимого — на пытки, зная, что в ваших силах помочь им?
— Спасти их — да, но не такой ценой! — Она повернулась к нему, решившись сделать последнюю попытку, хотя в глубине души понимала ее бесполезность: — Жан-Пьер, разве вам не знакомо милосердие? Просите что угодно — богатство, земли, почести — все это будет ваше, я клянусь!
Он покачал головой:
— Зачем мне богатство, если я могу добыть его на испанских галеонах, и к чему земли и почести такому человеку, как я? Скажите наконец ваш ответ! С кем вы пойдете: со мной или с монсеньером Крайлом?
— Или с капитаном Сарном, — тихо добавила она, и эти слова заставили Жан-Пьера вскочить так поспешно, что его стул упал на пол.
— Сарн? — переспросил он. — Матерь божья! Что этот бессердечный дьявол думает получить от вас?
— Он предлагает мне замужество и жизнь капитана Барбикэна.
— Замужество?! Во имя всех святых! Как ему пришло такое в голову?
— Капитан Сарн честолюбив. Он хочет появляться при дворе.
Жан-Пьер ухмыльнулся:
— Чтобы превзойти Моргана? Он ненавидит валлийца Гарри так же сильно, как и боится его. Что касается меня, я не так честолюбив.
Он обошел вокруг стола и положил руки ей на плечи.
— Моя дорогая, не думайте об этом. Быть женой Сарна ничуть не лучше, чем стать мадам Крайл. Мой Бог, вы не знаете его!
— Он обещал освободить Криспина, если мы никогда больше не увидимся, а я выйду замуж за самого сатану, если это поможет спасти его.
— Так! — он отошел от нее, охваченный внезапным гневом. — Так вот что вы задумали, миледи! Но если Шаргейл поможет мне и мы победим, я стану капитаном «Вампира»и тогда уже не буду предлагать вам сделку. Вы достанетесь мне, хотите вы этого или нет!
Он повернулся, чтобы уйти, и Фрэнсис охватил внезапный ужас. Ведь только с помощью Жан-Пьера она сможет добраться до Роджера Шаргейла, и только с помощью француза Шаргейл сможет победить Сарна и Гедеона Крайла. Она бросилась к нему и схватила его за руку:
— Жан-Пьер, подождите! Вы не поняли!
Он остановился, вопросительно глядя на девушку, а она растерялась, не зная, как уговорить его. Внезапно ей пришла в голову одна идея.
— Вы не поняли! — повторила она. — Если я могу выбирать, неужели вы думаете, что я выберу брак с капитаном Сарном? — на мгновенье ей показалось, что она не смогла обмануть его. — Я боюсь его, Жан-Пьер, так же сильно, как и Гедеона, но я не могу рисковать жизнью Криспина.
— Вы все еще любите его?
— Любила ли я его когда-либо? Я не знаю. Но я хочу спасти его, если это будет в моих силах. Мной движет благодарность. О, почему вы не хотите помочь мне? Капитан Сарн может спасти его жизнь, а почему не можете вы?
— А если я сделаю это, моя дорогая? Вы не обманете меня и не вернетесь к нему?
Она покачала головой:
— Зачем вы спрашиваете? Он слишком горд, чтобы простить. Я обещаю остаться с вами, Жан-Пьер.
Он улыбнулся и попытался обнять ее, но она оттолкнула его.
— Его жизнь и свобода, Жан-Пьер! Вы обещаете это?
— Да, что угодно! — хрипло сказал он. — Что угодно, дорогуша!
Он поцеловал ее, и Фрэнсис не стала сопротивляться. Ни она, ни Жан-Пьер не заметили, как из-за полуоткрытой двери появилась мрачная, одетая в черное фигура Рандольфа Сарна. Он несколько секунд наблюдал за ними, его холодные, жесткие глаза сузились, и он вышел так же тихо, как и вошел. Вскоре его шаги раздались за дверью, он быстро вошел в каюту и обратился к Фрэнсис, проигнорировав лейтенанта, который с беспечным видом сидел за столом.
— Миледи, мистер Крайл просил вас пройти в свою каюту, немедленно.
Она с внезапным ужасом посмотрела на Сарна. Ведь если она не сможет поговорить с капитаном Шаргейлом, исчезнет последняя надежда на спасение. Фрэнсис посмотрела на Жан-Пьера, но он снова налил себе вина и не взглянул на девушку.
Протестовать было бы бесполезно, и Фрэнсис молча вышла из каюты. Сарн последовал за ней, а когда они дошли до ее каюты, Фрэнсис вопросительно посмотрела на него.
Пират ухмыльнулся:
— Крайл — осторожный человек, моя дорогая. Он хочет, чтобы Шаргейл не увидел вас, когда появится на борту, и он поручил мне закрыть вашу дверь и передать ему ключ.
Он взял ее за руку и ввел в каюту, а секунду спустя она услышала, как ключ повернулся в замке. Когда его шаги стихли, Фрэнсис села на узкую койку. Ее охватило отчаянье, ведь она знала, что не сможет сейчас встретиться с Роджером Шаргейлом. Все ее усилия, все пережитые ею стыд и страх были напрасны, и, хотя она знала, что Гедеон не подозревает правды, страх подавлял ее надежды.
Тем временем «Отважный» вошел в лагуну, и его капитан поднялся на борт «Вампира». Роджер Шаргейл был маленьким, худым человеком с высохшим, сморщенным лицом, широкими, приплюснутыми губами и печальными обезьяньими глазами. Он был одет, согласно обычаю пиратов, с причудливой смесью роскоши и безвкусицы.
Шаргейл объяснил им, что задержался, так как захватил испанский корабль с грузом разнообразных вин, и предложил отпраздновать эту победу, дав людям от души выпить. Это предложение было принято, и они перешли к другим вопросам: согласно обычаю, надо было разделить добычу между офицерами и командами других кораблей, но, так как Шаргейл поднялся на борт «Вампира» один, он должен был вернуться вечером в сопровождении двух своих лейтенантов, чтобы обсудить это важное дело. Он вышел из каюты и вернулся на свой корабль, чтобы приказать выгрузить на берег захваченное вино.
Обо всем этом Фрэнсис не знала. О том, что Шаргейл пробыл на борту недолго, она услышала от Гедеона, когда тот пришел пригласить ее к ужину. За ужином она узнала, что капитан и офицеры «Отважного» скоро должны вернуться на борт «Вампира», но она почти не надеялась поговорить с ними. Только чудо могло помочь ей.
Ужин уже подошел к концу, когда Крайл обратился к ней в первый раз. Он сидел во главе стола, и его красивое лицо было даже более добродушным, чем обычно.
— Прежде чем вы вернетесь в свою каюту, моя дорогая, я хотел сообщить вам нечто, что заинтересует вас. Два дня назад я начал сочинять правдоподобную историю вашего спасения после кораблекрушения «Санто-Розарио», которое, как вы помните, произошло в сильный шторм три месяца назад, и я наконец придумал рассказ, который удовлетворит даже самых больших скептиков. Боюсь, я представил нашего дорогого друга капитана Барбикэна в не слишком похвальном виде, но после всего происшедшего меня меньше всего заботят его страдания.
Он замолчал, взял щепотку табаку из разукрашенной табакерки, его черные глаза со злобным любопытством вглядывались в лицо девушки. Фрэнсис смотрела на него с ужасом, ее губы побелели, а в глазах появилось отчаяние. Гедеон задумчиво улыбнулся и продолжал:
— Я не думаю, что расскажу вам все подробности, но гарантирую, что они довольно изобретательны и замечательно эффектны. Вам будут очень сильно сочувствовать, я не сомневаюсь в этом. Но есть момент, моя дорогая Фрэнсис, который я хотел бы прояснить (этим я могу избавить себя от гостей — когда бы я ни пожелал).
Он замолчал и оглядел сидящих за столом. Фрэнсис сидела совершенно пораженная, Сарн и Жан-Пьер были заняты своими мыслями.
— Я решил, что это дело может подождать до тех пор, пока мы не выйдем в море. Однако же мое решение очень огорчит нашего уважаемого друга Шаргейла. Его хорошо известная привязанность к сэру Генри Моргану не позволяет нам посвящать его в наши планы, — он вздохнул и покачал головой. — Жаль, очень жаль! Такое прекрасное начало карьеры капитана Барбикэна и столь неудачное окончание сделает эту историю весьма забавной. Я получу массу удовольствия, рассказывая ее. Что это, моя любовь, неужели вы так скоро покидаете нас?