- Из всего этого я могу сделать единственный вывод, Рагнар: вы, да и многие другие Люди, оказываете серьезное негативное влияние на развитие этого мира, искусственно тормозите прогресс. - Я никогда не рассматривал свою жизнь и действия в таком аспекте, поэтому вполне допускал, что Эрсин может быть прав. Знаете ли, меня беспокоит судьба Галактики, в которой ныне царят разор и запустение. Ей нужна сильная, молодая цивилизация, способная вновь вдохнуть жизнь в ее просторы. Цивилизация, похожая на Человеческую, когда та вышла в космос... Эта планета, быть может, единственная, пригодна для подобной миссии, а мы, остатки уже отжившей культуры, - согласитесь, спорить с этим трудно, - мы лишь мешаем становлению нового. Разумеется, каждый волен выбирать свой путь, но я - за невмешательство.
- Вы знаете, нечто подобное я уже слышал от Юлиана. - Хотя, надо отдать должное, Эрсин показался мне красноречивее.
- Не совсем... Юлиан утверждает, что ему безразлично все и можно вообще ничем не заниматься. Я же не отрицаю деятельности. Пожалуйста, делайте что угодно, лишь не мешайте.
Я совсем утомился, и, хотя разговор не обманул моих ожиданий, пора было закругляться.
- Простите, Эрсин, но для чего вы мне все эта говорите? Я, конечно, выслушал вас с большим интересом, но боюсь, что это моей жизни ничуть не изменит.
- О, я не столь наивен. - Эрсин дружески улыбнулся. - Просто подумайте над этим, и вот еще над чем. Если вас интересует, как себя чувствует цивилизация, на которую оказывается давление извне, то сейчас вы можете увидеть это на нашем примере.
Эрсин сделал эффектную паузу, а я мысленно поперхнулся, но, стараясь не изменить выражение лица, спокойно обронил:
- Это, знаете ли, требует доказательств...
- Пожалуйста, пожалуйста. Напомнить вам события последних месяцев? Итак, в конце мая на Доске появилась Большая Белая Фигура, тотчас находятся Шпага Гроссмейстера и, извините, вы, Рагнар. Затем, спустя буквально месяц, - Фигура Гроссмейстера, и к тому же вы расшифровываете пластину. Сотни лет - ничего, и вдруг - все сразу. Я в такие совпадения не верю.
Я тоже в такие совпадения не верил и поэтому искренне согласился с Эрсином, который поинтересовался моим мнением по этому поводу.
- Боюсь, что не смогу рассказать вам ничего интересного, - слукавил я, но если что-нибудь произойдет, то непременно дам вам знать.
- Ладно, думайте! - Эрсин махнул рукой в знак прощания и уже в дверях вдруг снова обернулся. - Знаете, мне бы не хотелось, чтобы содержание нашей беседы стало достоянием коллег.
- Как скажете, - ответил я. Что ж, болтливость в мои пороки не входила.
После нашей встречи у меня остался только один вопрос: как это Эрсин умудрился пройти Оракула с такими взглядами на Человечество и его будущее? Или же его позиция переменилась после Испытания?
Однако это все вопросы теоретические, а практически надо было решать что-то с Марцией. Попытавшись подумать на эту тему, я убедился, что заниматься этим не в состоянии, и решил ложиться спать. Я разделся и с удовольствием растянулся на кровати, только сейчас вспомнив про Фигуру Гроссмейстера, оттопыривавшую карман камзола. Проводить с ней какие-либо опыты в этот момент я просто не мог, относить обратно было лень, к тому же я не сомневался, что до утра Фигура никуда не денется. Уснул я моментально...
Проспал я не больше пяти часов, как вдруг был разбужен шумом за дверью. Прислушавшись, я узнал голос Лоуренсии:
- Кнут, а вы не видели фигуры Гроссмейстера?
- Со вчерашнего дня - нет.
- Она исчезла из библиотеки!
- Не волнуйтесь, Лоуренсия. Право же, я думаю, она быстро отыщется...
- А где Рагнар?
- Понятия не имею, его я также не видел с ужина.
- Черт! - По коридору разнесся звук быстрых шагов Лауры и неторопливых Кнута.
Я подумал было поспать еще, но все же решил, что это будет некрасиво, ведь Лаура, похоже, обеспокоилась всерьез.
Я встал и начал одеваться. Снимая со спинки кресла камзол, я обмер Фигуры в кармане не было! Следующие несколько минут у меня в голове стоял, что называется, пустой звон, а сам я метался, как молодой носорог, обыскивая комнату. Естественно, я, ничего не нашел, и тут в дверь постучали. Мало что соображая, я накинул камзол, сел на кровать и постарался придать лицу максимально заспанное выражение.
- Войдите!
Дверь моментально распахнулась, и в комнату вошла Джейн, с порога спросившая:
- Рагнар, Фигура Гроссмейстера не у вас?
- Нет.
- И вы не брали ее с моего рабочего столика?
- Нет... - солгал я, не сообразив, что, бесспорно, лучше было бы сказать правду.
- Так вот... Она пропала... Все собираются в гостиной, так что, пожалуйста...
- Да, да, конечно. - Я был совсем растерян.
Джейн ушла, а я еще несколько секунд лихорадочно обдумывал, что же говорить. Рассказывать правду не хотелось но двум причинам: во-первых, чтобы не выглядеть в глазах всего Клуба легкомысленным недотепой, во-вторых, мне могли и не поверить, учитывая, что я только что обманул Джейн, а тогда... Я невольно поежился, но с другой стороны, если они все-таки вычислят, что Фигуру украл Рагнар, то ему, бедному, будет еще хуже...
Так и не придя к выводу, какое из двух зол меньше, я пришел в гостиную. Сразу вслед за мной вошел Вотан - все, как я понял, были в сборе. Никогда доселе я такого количества членов Клуба вместе не видел - в гостиной находилось одиннадцать Человек, все, кроме Илайджа, Марка и Александра. Мы с Вотаном обменялись короткими приветствиями с присутствующими и уселись на свободные места: Вотан у камина рядом с Дианой, а я на подоконник слева от Эрсина. Тотчас же с привычного места у столика поднялась Джейн, и все невольно повернулись в ее сторону.
- Итак, господа, вот мы и в сборе. - Джейн говорила с трудом, медленно подбирая слова, а взгляд ее был прикован к чему-то в глубине камина. - Вы все уже знаете об исчезновении Фигуры Гроссмейстера, ведь так? - Возражений не последовало. - И все вы сказали, что ничего не знаете о ее судьбе, но так быть не может, поэтому я еще раз спрашиваю, господа: кто из вас взял Фигуру?
Все молчали, и я молчал, хотя и чувствовал, что делаю это зря, но мне было просто стыдно.
Тишина продлилась с минуту, в течение которой ни один из собравшихся не поднял головы и не изменил позы, а затем порывисто поднялась Лоуренсия: