После секундной паузы Эрсин продолжил:
- Надо заметить, что на недостаток информации он не жаловался, а хотел лишь заручиться поддержкой... И я полагаю, что разговор так и остался бы разговором, не появись Рагнар. - Он повернулся ко мне и грустно улыбнулся. Анализ событий, связанных с вами, невольно наталкивает на мысль об активизации Оракула. Шпага, Фигура Гроссмейстера, вот-вот откроется дорога к заветной цели.
- И потому ты!.. - вновь взорвался Вотан.
- Нет, не он, а я.
Никто не заметил, как вошла Диана, и в первое мгновение все просто оторопели.
- Я! - еще раз внятно произнесла она. - Это я украла Фигуру для того, чтобы она исчезла, и для того, чтобы бросить тень на Рагнара, тем самым выведя его из игры.
- Однако!-Елена покачала головой.
- И мне это удалось. - В голосе Дианы слышались гробовые аккорды. - Но Кнут, давно заподозривший измену, мог разоблачить меня, и я его убила. - Нет! Ложь!!! - истерически прокричал Вотан.
- Увы, правда. И я здесь лишь с одной целью: доказать невиновность Эрсина. Он был против кражи и ничего не знал про убийство. Я прошу поверить - вся вина на мне! А сейчас, я думаю, мне можно уйти. Я буду ждать приговора.
Все были настолько потрясены, что никто не произнес ни слова. Она покинула гостиную.
- И тем не менее предателей двое, - сказал Эрсин, но его никто не услышал, хотя все молчали.
Вотан порывисто встал и направился к двери, но Александр преградил ему дорогу.
- Я должен посмотреть на тело брата!
- Нет.
- Я должен посмотреть ей в глаза!
- Нет.
- Но я не могу, не хочу этому верить! - Его голос задрожал.
- Ты - воин! - только и произнес Александр.
Некоторое время Вотан сидел, закрыв лицо руками, а потом сказал - его голос гулом отозвался в тишине:
- Да, я - воин, я знаю за убийство в спину - смерть. Это мой приговор.
- Смерть, - как эхо повторил Клинт.
- Смерть...
- Смерть...
- А может... Но ведь Рагнар в свое время тоже убил Ганса. - Джейн поперхнулась, извиняющимся взглядом посмотрела на меня и продолжала: - Она созналась, она осознала, так зачем же так жестоко?.. Нас так мало...
- Ганс был убит в бою. Он нападал, Рагнар защищался - все было честно, вынес свой приговор Марк.
- Смерть...
- Смерть...
- Смерть...
- Но только без крови и мучений, - произнесла Елена, сняла с шеи медальон и, положив его на центр стола, пояснила: - Здесь - яд!
- А кто? - Даже голос Александра звучал как-то надсадно.
И опять повисла тишина.
Я невольно вспомнил эпизоды утреннего разговора с Дианой. Как за час беседы из вражды мое отношение к ней превратилось в симпатию и участие.
Смерть - я всегда думал о ней как о некой абстракции. Некий синоним случая, подлости, растяпства. Образ без содержания. Последние минуты жизни считается, что воин не должен о них думать. Это мешает сосредоточиться, когда над твоей головой размахивают мечом. Наверное, в этот момент я понял, что такое смерть: последний взгляд на мир, последнее слово, обращенное к кому-то, и, наверное, необходимо, чтобы был тот, кто услышит твое последнее слово...
- Что ж, раз все молчат, тогда я. Пожалуй, так будет лучше...
У меня на ладони лежал овальный серебряный медальон. Он был необычайно тяжел для своих размеров, а может, мне это только почудилось... Я всегда испытывал суеверный страх перед ядом и сейчас, поспешно покинув тяжелую атмосферу гостиной, оказался в некотором замешательстве. А что, собственно, с ним делать? Как он применяется? Сообразив наконец, что яд надо растворить, я отправился на кухню. Не знаю уж почему, лимонный сок показался мне самым подходящим...
В своей комнате Дианы не оказалось, и, повинуясь чутью, я отправился в комнату Кнута. Я постучал, ответа не последовало, но я все же вошел...
Тело Кнута лежало на кровати, а в кресле напротив, уронив голову на руки, сидела Диана. Она не слышала даже, как хлопнула дверь. Комнату наполнял солнечный свет, сквозь распахнутое окно доносился шум прибоя. Пахло морем и смертью... Я стоял и держал в руках золотистый бокал, на влажной поверхности которого играл солнечный зайчик.
- Это вы, Рагнар. - Диана вдруг подняла голову.
В ее тоне я прочел подобие благодарности.
- Это - приговор. - Я протянул хрустальный бокал.
Она кивнула, спокойно взяла его, последний раз взглянула на кровать, в окно, откинула волосы и почти весело сказала:
- А все же жаль, что мы не поговорили раньше...
Яд подействовал мгновенно. Она зашаталась, бокал выскользнул, раздался звон, и меня ослепил блеск сотни осколков, разлетевшихся в разные стороны.
Диана была мертва. Я поднял тело и уложил в кресло. Все так же шумели волны, ветер был свеж и прохладен...
Между тем меня ждали дела насущные. Будущее предъявляло свои права, а я всегда так хотел принадлежать будущему.
Когда я вернулся в гостиную, там по-прежнему было тихо, лишь Юлиан и Александр о чем-то шепотом переговаривались в углу.
- Все! С заговором покончено.
- Какой вопрос следующий? - проронила Елена, взяв у меня медальон.
- О, очень простой. Лишь начать и закончить. Освободить Гроссмейстера, эффектно подытожил Юлиан.
Многие даже улыбнулись.
- Но вся беда в том, что для этого требуется тринадцать Человек, а нас осталось лишь двенадцать...
- Во-первых, четырнадцать, а во-вторых, еще много что требуется, авторитетно заявил Яромир.
- В том-то вся и штука, что тринадцать. - Илайдж не мог сдержать улыбки.
- Четырнадцатым должен появиться сам Гроссмейстер, - пояснил я собравшимся.
- Гениально! До этого тоже ты додумался? - поинтересовалась Лоуренсия. Однако кто же будет тринадцатым?
- Тринадцатым буду я, - произнес за моей спиной хорошо знакомый мне хрипловатый голос.
Глава 5
Я считал, что уже привык к эффектным выходкам местальгорского Короля, однако в первый момент его появление в Форпосте показалось мне, мягко говоря, рискованным. Я еще не успел повернуться и поздороваться, как импульсивная Лоуренсия с криком: "Ах ты, сволочь!" - метнула в него кинжал.
Вскочив и развернувшись, я увидел, что Джарэт даже не шелохнулся, а тяжелый нож просвистел рядом с его головой и со звоном ударился о стену. С неповторимой улыбкой последний представитель некогда великой цивилизации изрек:
- О, я ожидал такой прием! Но может быть, вам будет проще принять мои извинения?