– Да, – Карс был обеспокоен. При том количестве людей, которое было на галере, трудно было надеяться только на весла. А Карсу меньше всего хотелось сражаться против людей Железнобородого. Он знал, что его люди не смогут выстоять.
– Они сделают все, чтобы захватить нас, – сказал он. – И это только начало. Весь флот морских королей должен был ринуться за нами.
Богхаз посмотрел на виднеющиеся вдали корабли.
– Думаешь нам удастся достичь Сарка?
– Если не поднимется ветер, то – нет, – угрюмо ответил Карс. – Да если он даже и поднимется, надежда невелика. Ты знаешь молитвы?
– Меня учили в детстве, – сказал Богхаз с благоговением в голосе.
– Тогда молись!
Но в течении всего долгого очень жаркого дня даже легкий ветерок не трепал паруса галеры. Люди выбивались из сил. Оказавшись между двумя опасностями, они не знали, какая грозит им худшими последствиями, и не испытывали особого подъема сил.
Корабли кхондов приближались медленно, но неуклонно. Вечером, когда лучи заходящего солнца превратили воздух в увеличительное стекло, впередсмотрящий сообщил, что вдалеке видны другие корабли. Много кораблей – армада морских королей.
Карс посмотрел в пустое небо. Сердце его было наполнено горечью.
Начал подниматься ветер. По мере того, как раздувались паруса, гребцы ощущали большую уверенность и действовали энергичнее. Галера набрала скорость, и теперь корабли могли лишь сохранять дистанцию.
Карсу была известна скорость галеры. Она была достаточно быстроходной, и могла уйти от преследования, если будет дуть ветер.
Если будет дуть ветер…
Следующие несколько дней вполне могли свести человека с ума. Карс немилосердно погонял гребцов, и каждый раз, когда те принимались за дело, движения их были все более медленными, ибо силы их были уже на исходе.
Лишь чудом галере удавалось удерживаться впереди. Однажды, когда их, казалось, должны были вот-вот схватить, внезапно налетевшая буря разбросала более легкие корабли, но они собрались снова. И теперь весь горизонт был испещрен точками вражеских парусников.
Число кораблей, шедших близко к галере, увеличилось сначала с четырех до пяти, потом с пяти до семи. Карс вспомнил присказку о том, что настоящая охота всегда бывает долгой, но эта, казалось, должна была уже скоро закончиться.
Потом снова наступило время полного затишья. Гребцы, склонившись над веслами, теряли последние силы. Их удерживал страх, перед кхондами, помогая им кое-как удерживаться в ритме.
Карс стоял у мачты, и лицо его было мрачным и серым от усталости.
Они проигрывали. Передний корабль набирал скорость, собираясь обойти галеру сбоку.
Внезапно раздался громкий крик впередсмотрящего:
– Впереди парус!
Карс круто повернулся, следуя взглядом за указывающей рукой.
– Корабли Сарка!
Он увидел их впереди, три быстро плывущие большие галеры.
Перегнувшись вниз, он закричал гребцам:
– Быстрее, вы, собаки! Приналягте! Помощь близка!
И гребцы налегли на весла в последнем отчаянном порыве. Галера рванулась вперед. К Карсу подошла Иваин.
– Теперь мы близки к Сарку, господин Рианон. Если бы мы могли еще немного продержаться впереди…
Кхонды в ярости, что добыча уходит, рванулись за ними, в последней попытке обойти галеру раньше, чем до нее доплывут Сарки. Но было уже слишком поздно.
Патрульные корабли были уже здесь. Они врезались в ряды кораблей кхондов, и воздух наполнился криками, звоном натягиваемых тетив и ужасным звуком крошащихся весел, когда целый их ряд был смят при столкновении.
Потом началась битва, длившаяся весь остаток дня. Кхонды отчаянно наступали. Корабли Сарка сгрудились вокруг черной галеры, создав защитную стену. Кхонды атаковали снова и снова, и их легкие корабли летели, как стрелы, но каждый раз их отбрасывали. На бортах кораблей Сарка были баллисты, и Карс видел, как два корабля кхондов получили пробоины и затонули под градом камней.
Задул легкий бриз. Галера набрала скорость. Теперь полетела туча стрел, нацеленных в раздувшиеся паруса. Паруса двух патрульных кораблей безнадежно повисли, но и кхонды тоже пострадали. Лишь три их корабля уцелели, а галера теперь была довольно далеко от них.
Вдали, низкой темной линией, показалось побережье Сарка. И тогда, к величайшему облегчению Карса, навстречу им вышли другие корабли, и три оставшихся корабля кхондов повернули и поспешили прочь.
После этого все сразу сделалось легким. Иваин снова заняла свое прежнее место. С других кораблей на борт галеры сгрузили свежих гребцов, а одно быстроходное судно поспешило вперед с известием о приближении Иваин.
Но дым горящего корабля вдали ел сердце Карса. Он посмотрел на маячившие на горизонте паруса морских королей, и неизбежность грядущей битвы тяжелым комом легла на его грудь. В этот момент ему показалось, что нет никакой надежды.
В гавань Сарка они вошли уже вечером. Широкое устье реки было заполнено кораблями, а по обе стороны ее громоздился безжалостный в своей силе город.
Это был город, чья мрачная внушительность шла к построившим его людям. Карс увидел огромные храмы, великолепный дворец, возвышающийся на самом высоком холме. Здания казались почти уродливыми в своей непререкаемой силе, громоздясь на фоне неба, они сверкали резкими красками.
Теперь вся гавань кипела деятельностью. Пришло сообщение о приближении эскадры морских королей, и все готовились к бою.
Богхаз, стоя рядом с ним, прошептал:
– Мы с ума сошли, что сами полезли волку в пасть. Если ты не сможешь взяться за дело, как Рианон, если сделаешь хоть один неверный шаг…
Карс сказал:
– Это невозможно. Я научился играть в Проклятого.
Но про себя он думал по-другому. Перед лицом мрачного могущества Сарка его игра в бога казалась нелепой и безумной.
Толпа, собравшаяся на набережной, дикими воплями приветствовала сходящую по трапу Иваин. И в некотором замешательстве взирала она на высокого человека, похожего на кхонда, с огромной шпагой в руке.
Солдаты окружили их плотным кольцом и прокладывали им путь сквозь толпу. Веселые возгласы людей сопровождали их на всем пути во дворец.
Залы дворца встретили их прохладой. Карс шагал по гулким комнатам с блестящими полами и массивными портиками, поддерживаемыми золочеными колоннами. Он заметил, что в орнаменте часто повторялось изображение Змеи.
Он жалел, что с ними не было Богхаза. Продолжая игру, он вынужден был на время расстаться с толстяком-вором и сейчас чувствовал себя страшно одиноким.
У серебряных дверей, ведущих в тронный зал, стража остановилась.
Камергер в кольчуге под бархатным одеянием выступил вперед, приветствуя Иваин.
– Твой отец, всемогущий король Горах, полон радости и желает приветствовать тебя. Но он просит тебя подождать: он занят с господином Хишахом, посланцем Кару-Дху…
Губы Иваин скривились.
– Значит, он уже просит помощи у Змеи. – Она презрительно кивнула в сторону закрытой двери. – Скажи королю, что я желаю его видеть немедленно.
Камергер запротестовал:
– Но, ваше высочество…
– Скажи ему, – продолжала Иваин, – или я войду без предупреждения.
Скажи, что со мной тот, кто не потерпит задержек, кого не смеют ослушаться ни Горах, ни Кару-Дху.
Камергер с нескрываемым удивлением и недоумением посмотрел на Карса.
Поколебавшись, он отвесил поклон и исчез за серебряными дверями.
Карс отметил нотку горечи в голосе Иваин, когда она говорила о Змее.
Он спросил, почему это так.
– Нет, господин, – сказала она. – Однажды я уже говорила, и ты слушал. Сейчас не время для повторных слов. А кроме того… – она пожала плечами, – ты же видишь, как отстраняет меня отец, как лишает меня доверия, хотя драться за него должна я.