– Давайте на корму, падаль, – проворчал он и взмахнул бичом.
Карс глянул на него уголком покрасневших глаз и засопел. Богхаз схватил землянина за плечо и потряс его.
– Идем, дурак! – сказал он. – Ты и так получишь достаточно тумаков, если даже не будешь на них напрашиваться.
Он потянул Карса за собой к рядам гребцов, а потом вдоль скамьи.
Землянин, измученный всем происходящим, лишь смутно воспринимал ряды повернутых к нему лиц, звук бряцанья цепей и запах трюма. Лишь половина его чувств воспринимала странность на удивление круглых голов двоих мохнатых существ, которые спали сидя и шевельнулись, давая им возможность пройти.
На последней скамье у борта, стоящей лицом к полуюту, находился лишь один спящий человек, прикованный к веслу, два же остальных места были пусты. Охрана стояла рядом до тех пор, пока Карс и Богхаз не были прикованы.
Потом они ушли вместе со Скайлдом. Каллас щелкнул бичом так, что тот издал звук, подобный пистолетному выстрелу, и пошел вперед.
Богхаз толкнул Карса под ребро. Потом, подавшись вперед, он потряс его. Но Карса не интересовало то, что собирался сказать Богхаз. Он спал, склонившись над веслом.
Карсу снился сон. Ему снилось, что он вновь витает в пузыре кричащей бесконечности черного кошмара в гробнице Рианона. Он падал и падал…
И снова у него было ощущение сильного, живого присутствия рядом с ним, ощущение того, что нечто темное и жаждущее ощупывает его мозг.
– Нет, – прошептал во сне Карс. – Нет!
Он снова повторил свой отказ – отказ в чем-то, о чем просило его темное присутствие, в чем-то нелепом и пугающем.
Но мольба сделалась более уверенной, более настойчивой, чем в гробнице Рианона. Карс испустил резкий крик:
– Нет, Рианон!
Внезапно он проснулся и непонимающе посмотрел на залитую лунным светом скамью.
Каллас и его приближенные шли по проходу, толкая по дороге рабов.
Богхаз смотрел на Карса со странным выражением лица.
– Ты звал Проклятого! – сказал он.
Остальные рабы и два существа, покрытые мехом, тоже смотрели на него со своих мест.
– Плохой сон, – пробормотал Карс, – вот и все.
Он был прерван свистом бича, звуком его падения и болью в спине.
– Встать, падаль! – прогремел голос Калласа за его спиной.
Карс хотел было испустить звериное рычание, но Богхаз немедленно закрыл ему рот ладонью.
– Будь тверд! – предупредил он. – Будь тверд!
Карс овладел собой, но успел до этого получить еще один удар бичом.
Каллас стоял и улыбался ему.
– Будешь знать, – сказал он. – Знать и смотреть.
Потом он вскинул голову и закричал:
– Ну вы, подонки, вы, падаль! Сесть! Мы начинаем труд во имя Сарков, и я кожу сдеру с того, кто собьется с ритма!
Наверху моряки были вовсю заняты парусами. Паруса поползли вверх, темные в свете луны.
На корабле стояла тишина, если не считать шума напряженного дыхания.
На помосте в конце прохода застыл раб с барабаном наготове.
Приказ был отдан. Рука барабанщика опустилась.
Все весла пришли в движение и заработали в ритме барабана. Каким-то образом Карсу с Богхазом удалось сделать то, что они должны были сделать.
Гребцы сидели слишком низко для того, чтобы можно было разглядеть все, что делается в порту. Но Карс слышал веселый крик толпы на набережной, когда военная галера Иваин Сарк выпрямилась и заскользила к выходу из гавани.
Ночной бриз был легким и паруса едва трепетали. Барабан продолжал свою дробь, убыстрив ее, руководя длинными глубокими взмахами, заставляя покрытые шрамами, потные спины рабов сгибаться и разгибаться.
Карс почувствовал, как качнуло корабль, когда он вышел в открытое море. Сквозь мельканье весел он поймал взглядом видение молочно-белого океана. Он работал для Сарка на Белом море Марса.
Глава 6
НА МАРСИАНСКОМ МОРЕ
Наконец галера попала в полосу бриза и рабам было позволено отдохнуть. Карс снова уснул. Когда он проснулся во второй раз, светало.
Сквозь ряды весел он следил за тем, как море изменяло свой цвет с восходом солнца. Он никогда не видел зрелища более прекрасного. Вода поймала первые бледные отсветы солнца и утеплила их собственными фосфоресцирующими – огненно-аметистовым и жемчужным, розовым и сапфировым.
Потом, когда солнце поднялось выше, море превратилось в один огромный слиток расплавленного золота.
Карс наблюдал за этим зрелищем до тех пор, пока последние краски не исчезли, вернув воде ее прежний белый цвет. Ему было жаль, когда все кончилось. Зрелище было таким нереальным, и он мог представить себе, будто снова уснул у мадам Кан на Лоу Кэнэл, и ему снился сон, вызванный слишком большим количеством тхила.
Богхаз беззаботно посапывал рядом с ним. Барабанщик спал подле своего барабана. Рабы отдыхали, склонившись над веслами.
Карс посмотрел на них. Все они были грязны и хранили следы перенесенных побоев – большей частью осужденные преступники, – решил он.
Он подумал, что мог бы узнать среди них джеккериан, валкисиан и кесхийцев.
Но некоторые из них, например, третий человек на их весле, были иного племени. Кхонды, заключил он, и не удивительно, что его по ошибке приняли за одного из них. Это были крупные ширококостные мужчины со светлыми глазами и белокурыми или рыжеватыми волосами того варварского вида, который нравился Карсу.
Он посмотрел туда, где лежали раньше два существа. Эти явно принадлежали к тому же племени, что и те, что приветствовали его накануне с корабля.
Они не были людьми. Не в полном смысле этого слова. Они походили одновременно и на тюленя и на дельфина. Тела их были покрыты короткой темной шерстью. Черты их лиц были тонкими и красивыми. Они отдыхали, но не спали и глаза их были открыты – большие, темные и очень умные.
Они, догадался он, были теми, кого джеккериане называли пловцами.
Интересно, подумал он, какую же роль они выполняют на корабле.
Одно из существ было женского, другое – мужского пола. Почему-то он не мог подумать о них, как о животных – самке и самце.
Он обнаружил, что они изучают его внимательно и с любопытством.
Легкая дрожь пробежала по его телу. В их глазах было что-то необычное, как будто взору их было доступно нечто такое, что недоступно взгляду человека.
Женщина мягким голосом сказала:
– Добро пожаловать в братство бича.
Тон ее был дружелюбным. И все же он чувствовал в нем какую-то сдержанность, нотку замешательства.
Карс улыбнулся ей:
– Спасибо.
И снова он осознал, что говорит на старом марсианском наречии с акцентом. Ему было трудно объяснить к какой расе он принадлежит. Он не сомневался, что сами кхонды не сделают той ошибки, которую сделали джеккериане.
Следующие слова пловца подтвердили его уверенность.
– Ты не кхонд, – сказала женщина, – хотя и похож на этот народ. Где твоя страна?
Вмешался грубый мужской голос:
– Да, где она, чужеземец?
Карс обернулся посмотреть на крупного раба-кхонда, третьего на весле, и встретил взгляд, полный враждебного подозрения.
Человек продолжал:
– Кое-кто болтал, будто ты – пойманный шпион-кхонд, но это ложь. Ты больше похож на джеккерианина, замаскированного под кхонда и присланного сюда сарками.
Волна шепота пробежала по рядам гребцов.
Карс и раньше понял, что ему придется кое-что о себе рассказать, и немного приготовился к этому рассказу. Теперь он заговорил:
– Я не джеккерианин, я принадлежу к племени, которое живет за Схуном.
Это так далеко, что здесь мне все кажется новым и непонятным.
– Может быть, – недовольно проворчал большой кхонд. – У тебя странный вид и говоришь ты странно. Что привело сюда тебя и этого толстого валкисианина?
Богхаз уже проснулся к тому времени и сам ответил на вопрос:
– Мы с моим другом были ловко обвинены сарками в воровстве! – мрачно сказал он. – Какой позор… Я, Богхаз из Валкиса, обвинен в мелком жульничестве! Какая ужасная несправедливость!