— Не, дяденька, не больно, если в хорошем салоне. Хотите, адресок дам?
— Спасибо, обязательно запишу, — от всего сердца заверил Олег Иваныч. — Только попозже. Лесовоз-то куда делся?
— Да куда ему деться, — махнул рукой Дрюня. — На повертку, кажись, свернул. Ну да, точно. Номер? Ну, блин… Конечно, не заметил, на кой мне номера ихние. Да, «Урал», «Урал», точно! Что я, машин не знаю? Подробнее… А подробнее, может, Колька расскажет, брательник двоюродный. Я-то на мопеде ехал, а он сзади, на велике. Вот, должен бы уже подъехать…
Брательник на велике. А, случайно, велик у него не «Десна» с синей рамой? Ах, да? И еще с блестящими крыльями… А он, вообще, в каком состоянии, брательник-то?
— Да трезвый, — уверил Дрюня, сам подобного впечатления отнюдь не производивший. — Это я бутылку пива с утра выпил, с бабкой. Ну там, в обед бражки… И все… А у Кольки-то мать вчера приехала. Строгая. Даже в клуб его еле отпустила. Он ведь помладше меня будет.
На крыльце появился Рощин. Вышел из вертепа, живой и невредимый. Только помятый малость да на шее губная помада.
Заработал, затрещал двигатель, участковый махнул ребятам, и, быстро набрав скорость, мотоцикл скрылся из виду.
У того поворота, с велосипедом, Рощин аккуратно притормозил, не глуша двигатель.
Ну вот он, велик. Лежит и правда как-то неестественно. Словно слетел с дороги, отброшенный неведомой силой. Впрочем, такой ли уж неведомой? Олег напрягся. За свою жизнь он повидал немало подобных ситуаций. Особенно когда выпадало дежурство в составе следственно-оперативной группы. Ну да, вот и след шин. А удар наверняка был мощным. Тогда где же велосипедист? Ушел домой, испугался? Нет… Олег Иваныч с сомнением покачал головой. Нет, Игорек! Не ушел и не испугался. Слишком силен удар. Наверняка во-он в тех кустах… Ну-ка, сходим, проверим…
Рощин развернул фару.
Кювет… Глубокий, словно хороший овраг. Кусты — жимолость или вереск, а может, орешник, черт их знает — сейчас не видно… Олег Иваныч раздвинул ветки, испачкав пальцы в… Он приблизил руку к глазам… Вязкий, почти черный в призрачном свете фары сгусток… А вон еще там, на ветках. Кровь… Пополам с мозгами. Ага! Вот и тело! Вернее, труп.
Он лежал на боку, нелепо подогнув руку. «Брательник Колька». Прилично одет — в джинсиках и светлой рубашке, разорванной на груди. Волосы светлые, растрепанные. Верхняя часть черепа, слева, была снесена начисто, открывая часть мозга. Левый глаз, вырванный из глазницы, висел на глазном нерве кровавым осклизлым шаром.
Тьфу ты… А ведь мертвяк — мертвее не бывает. Ну, нашли себе работу.
— Только жмурика нам и не хватало для полного счастья, — тяжело вздохнув, согласился Рощин. — Придется обратно в клуб ехать, звонить. Думаешь, эти его, лесовозники?
— Тут и думать нечего, — невесело усмехнулся Олег. — Наверняка хлыстами, на повороте. Сходил, блин, на танцы пацан. Ну, коззлы… И смылись. Свидетелей тоже, как назло… Только косвенные. Спилят они хлысты, выкинут — все: ничего не докажем.
— Посидишь, Иваныч? Я быстро…
Олег Иваныч чихнул.
Серебристая луна висела над черным лесом, освещая открытую на повороте кромку грунтовки. На кромке, свесив ноги в кювет, сидел старший дознаватель Олег Иванович Завойский, смотрел на еще теплый труп мальчика и думал. Не про судьбу-злодейку. Думал и не жалел парня… хотя, нет, жалел, конечно… но… Мысли старшего дознавателя имели гораздо более профессиональное направление…
Свидетели…
Этот Дрюня, брательник. Хорошо. Ребята в клубе, которым Дрюня про брата Кольку рассказывал, что едет, мол… Немного хуже, но ладно. Мы с Рощиным. Ну, это на худой конец. Косвенные все — ну что поделать. А что тут имеется? Следы шин. Не очень четкие, правда… да труп с раной. Полбашки снесло. Микрочастицы? А почему бы и нет? Можно и экспертизу назначить. Если б, конечно, хлысты было с чем сравнивать. Интересно, следак прокурорский приедет? Вряд ли. Убийство-то неумышленное. По неосторожности, в общем-то. Нет, скорее преступная небрежность. Тоже срок не хилый. Да еще неоказание помощи. Солидный букет. На таком фоне — самовольная порубка — детская забава. Конечно, если хороший адвокат. Но хороший адвокат и деньги хорошие затребует. Очень хорошие. Пожалуй, весь их сегодняшний лес на гонорар и уйдет, да как бы и не больше. Так что, если эти хмыри не дураки… если не дураки. Бросят они весь лес к черту да смоются. Про лесовоз заявят, что угнали неизвестные лица. Кавказской национальности, мда-а… А если жадные, то и бросать ничего не станут. Просто отпилят хлысты до установленного размера, и все. Кстати, насчет свидетелей…. Пильщики, те, что на мотоцикле. Ой, не зря они так шустро затихарились. Может, видели что?
Приехал Рощин, оставил «Урал» в сторонке. Подошел, сел рядом, закурил. «Ну, как рыбалка?» — спросил. Шутит, зараза…
Рощин перевел взгляд на труп. Помолчал. Подумал… И высказал те же опасения, что и Олег Иваныч. Насчет хлыстов.
— Догнать бы да изъять с понятыми, тогда б не отвертелись!
— Ха… С понятыми! Может, тебе еще и ключ от квартиры… или блюдечко с голубой каемочкой?
В белесом небе, низко над деревьями, полыхали красно-синие зарницы. Они быстро приближались, становились ярче, насыщеннее. Замелькали за деревьями фары, и к месту происшествия, лихо тормознув, подкатила бело-голубая гаишная «пятерка».
— Из отделения вызвал, — пояснил Рощин. — Поохраняют следы преступления до приезда группы. А что, нам, что ли, с тобой тут выходной портить? Мы лучше пока до повертки прокатимся, глянем… Ты как, Олег?
Олег Иваныч кивнул. Конечно, глянем.
Разогнавшись поначалу, Рощин резко сбросил скорость и притормозил у неприметного съезда с дороги. На песчаной полузаросшей колее, перед мостом через узкую речку, виднелись четкие отпечатки протектора. Олег Иваныч догадался, какого… И также догадался — почему Рощин тут тормознул.
Параллельно речке по дороге медленно полз лесовоз!
Ага! Попались, голубчики!
Узревшим добычу коршуном милицейский «Урал» понесся вниз, подскакивая на ухабах. Лесовоз, словно почувствовав что-то неладное, прибавил скорость. Скорее всего, заметили, гады, фару. А как без нее-то? Даже Рощин не настолько упертый спортсмен, чтоб вслепую по лесистым холмам кататься.
Ну, покатаемся.
Темная, с потушенными огнями, громада лесовоза возникла неожиданно близко, прямо за поворотом. Рощин даже притормозил, чтоб не врезаться прямо в хлысты. Дорога была узкой, обогнать лесовоз не представлялось пока никакой возможности. Приходилось ждать. Так они и ехали со скоростью километров пятьдесят, лишь иногда, на спусках, лесовоз выжимал больше. А удобного случая все не представлялось — по обеим сторонам дороги, без всякой обочины, тянулись в ночное небо деревья. Черные, высокие, хищные, они размахивали на ветру корявыми ветками, словно некие ужасные враждебные существа. Пару раз каждого ощутимо припечатало по лбу. Хорошо Рощину — он хоть в каске. А Олег Иваныч свою, кажется, в клубе оставил, на крылечке, раззява.
Интересно, долго так придется ехать? А если сломаемся? Или бензин закончится? Впрочем, должен же быть хоть какой-то просвет в этом диком лесу!
Хлопнула дверь кабины. Кто-то из злодеев вылез к фискарсу? Они там что, каскадеры или самоубийцы? Или…
Или допетрили про бревнышки, сволочи?! Пара сваленных на ходу лесин — и нет сзади мотоцикла!
— Игорь! Тормоз!
Рощин тормознул, конечно. Но, кажется, было уже поздно!
Налетев на сброшенные на дорогу бревна, мотоцикл медленно — как казалось Олегу — и красиво взмыл в воздух, делая эффектное сальто-мортале.
Рощин мягко спланировал в реку и очумело затряс головой.
Олегу Иванычу повезло меньше.
Выброшенный из коляски мощной силой инерции, он пролетел метров пять, словно пущенный из пращи камень, и, уже на излете, втемяшился башкой в попавшуюся на пути березу. Вот тут-то Олег и вспомнил про опрометчиво забытый шлем! Еще успел подумать об ухе, что оставалась там, в котелке, на озере. Вкусная была уха. Вот поймать бы злодеев, а потом…
А потом он потерял сознание.
Глава 2
Шугозерье