Помнили советские люди, как у древнего кремля Нижнего Новгорода простой горожанин Кузьма Минин-Сухорук, а с ним воевода, князь Димитрий Пожарский, собирали на Волге ратных людей, вели к Москве и звали на бой с иноземными захватчиками.
В полуденной стороне бился фельдмаршал Суворов. Он летел на донском скакуне.
"За мной, за мной, чудо-богатыри! - звал он. - Стонет мать сыра земля! Слезами и кровью наших братьев, жен и детей наполнилась она. Скорее, скорей, братцы, чудо-богатыри, солдаты русской армии. Враг бежит, он слышит ваш шаг. Скорее, скорей!"
За родную Москву бились полки гренадеров. Их вел суровый, непреклонный Михаил Кутузов, гениальный русский полководец, победивший Наполеона.
А теперь идут вперед советские полки. Несут сквозь дым, огонь и грохот свои знамена.
Образ Суворова прошел со многими солдатами и офицерами Советской Армии через все годы Великой Отечественной войны.
Портрет полководца четыре с лишним года возил и я по военным дорогам.
В одной боевой части выходила рукописная газета "Суворовец". Ее выпускали солдаты артиллерийской батареи на Невской Дубровке.
Там же, в разрушенном орудийным обстрелом доме, один солдат нашел старую, зачитанную книгу о Суворове, с растрепанным переплетом. В ней увлекательно описывалась жизнь Суворова, подвиги, походы, сражения русских солдат под его водительством.
Солдаты и офицеры находили время, чтобы почитать и послушать хоть несколько страниц этой книги. Обычно ее читали группами по пять - шесть человек. Солдаты просили:
- Нам бы про Суворова, товарищ политрук.
Политрук передавал книгу в порядке очередности повзводно. Она находилась в каждом взводе двое - трое суток.
Прочитав или прослушав ее, бойцы расписывались на листке, специально подклеенном в самом конце книги.
Много подписей собрала эта книга. В годы тяжелых боев она вызывала у советских воинов чувства горячей любви к своей родной стране и ненависти к ее врагам. Ныне она хранится в Суворовском музее Ленинграда.
Как-то в перерыве между боями я попал в соседний батальон.
В подвале полуразрушенного дома собралось человек сорок солдат. Они грелись у небольшого костра, занимаясь немудреным солдатским делом: кто пришивал пуговицу, кто чистил автомат.
Поближе к костру сидели политрук и немолодой солдат с рыжими пышными усами и густыми бровями.
- Это что! - проговорил рыжеусый, очевидно, продолжая шедший среди солдат разговор. - Наши-то, кончанские, помнят Суворова. Старики и теперь песни поют про его походы...
- А ты спой, если знаешь, - попросил сидевший подле огня молодой солдат.
- Спеть не спою, - взглянул на него кончанский, - а вот сказать скажу, как Суворов со старым солдатом повстречался.
Было это в Каменке Новгородской губернии, верстах в сорока от Кончанского. Там, старики говорили, родовое имение Суворовых стояло. Места знаменитые, холмистые, кругом леса, озера, а речки - хоть картины с них пиши - быстрые, бурные. Зверя всякого, птицы, рыбы - нигде не видал столько. Да мало кто из владельцев наезжал сюда. Вот старики только и помнят, что Александра Васильевича, фельдмаршала. Два раза приезжал.
Рассказывал мне наш сельский учитель, Антон Антонович, историю одну о Суворове, от деда слышал, а тот знал ее от отца своего. Давно это было.
Прадед учителя служил под командой Суворова солдатом, в его любимом Фанагорийском полку: и под Фокшаны ходил с ним, и Измаил штурмом брал, и под Кинбурном сражался.
Прослужил старый солдат годов с тридцать. Весь пораненный, порубанный, турецкими шашками посеченный - в отставку ушел в Тульчине. Там полки в ту пору на зимних квартирах стояли.
Получил солдат "чистую" и пошел на родину, в Новгородскую губернию, в село Каменку. Пешком шел, своим ходом. Нескоро до дому добрался. Большие муки в дороге испытал, но домой - дошел.
Много ли, мало ли с той поры воды утекло, а только слышит солдат: приехал в свое родовое имение фельдмаршал, Александр Васильевич Суворов. Царь Павел сумасбродный сослал его в Кончанское.
"Как бы, - думает старый солдат, - фельдмаршала повидать. Вместе служили, в походы вместе ходили".
Идет он - думу думает о своем житье-бытье, а навстречу, по проселку, ать-два, ать-два - быстрым шагом сам фельдмаршал.
Не растерялся солдат. Снял шапку и поклонился, да не выдержал и по-военному крикнул: "Здравия желаю!"
Фельдмаршал от неожиданности вздрогнул, стал против солдата строго так поглядел ему в глаза и спросил:
- Как зовут, служивый?
- Федот! - ответил браво старик и приставил ногу к ноге, как в уставе положено.
В один миг их окружили ребятишки, а следом за ними стали подходить и взрослые.
- Федот? - воскликнул удивленно фельдмаршал. - Да ведь мы с тобой знакомы!
- Так точно! Отставной солдат Фанагорийского гренадерского полка, Федот!
- Федот, да не тот! - с грустной улыбкой повторил Суворов, разглядывая старого солдата. - Тот молодой был, бравый! Да и я уже не тот, служивый! Говорят, на печку пора, старые кости греть. Федот, да не тот, сказывают. - И вдруг звонким голосом закричал: - Да мы еще с тобой, Федот, повоюем! Повоюем?
- Так точно, отец наш, повоюем!
- А службу помнишь?
- Как можно забыть! - громко сказал солдат и расстегнул зипун. На широкой солдатской груди висела серебряная медаль "За штурм Измаила".
- Молодец! Молодец! - похвалил Суворов и, стукнув о землю тростью, передал ее старому воину.
- Ну-ка, покажи, как колол турок под Измаилом! - Отскочив в сторону, он крикнул: - Ступай, ступай! Атакуй в штыки! Ура! Коли один раз, бросай басурмана со штыка! Коли другого, коли третьего; богатырь заколет полдюжины, а я видел и больше!
И старый солдат выполнил всё отлично.
- Стой, фронт! - подал команду Суворов.
Солдат замер.
Тогда фельдмаршал шагнул к нему, стал грудь в грудь и засмеялся:
- Федот-то тот! Узнаю! Тот самый Федот! С ним Измаил вместе брали! Обнял он старого солдата и трижды его расцеловал.
Было тихо. Никто не прерывал рассказчика. Всем казалось: вот войдет сейчас старый полководец, подсядет к солдатам, возьмет у них ложку, испробует кашу, похвалит ее и сам расскажет о чудо-богатырях, что прошли с ним много дорог нехоженых-неезженых, неся славу родного оружия по горам и долам Европы.
- Хороша история, спасибо, - поблагодарил солдат.
- Хороша! - одобрили другие.
- Федот-то - тот! Тот Федот! Повернет еще и дойдет до Берлина! сказал уверенно, поднимаясь на ноги, высоченный, чуть ли не в два метра ростом, сумрачный великан-сержант и повторил: - Дойдет!
Таинственный старик
В 1946 году я вернулся на работу в Артиллерийский исторический музей и снова занялся любимым делом.
Возвратившись из командировки, я узнал от своих сослуживцев, что на днях меня разыскивал какой-то мужчина. Он оставил сверток, просил передать его мне, а сам ушел.
В свертке оказалась часть боевого знамени Семеновского полка суворовских дней - большой полуистлевший квадрат шелка голубого цвета с синим крестом. От времени шелк посекся, но рисунок на нем сохранился хорошо.
Приход незнакомца и его подарок взволновали меня.
Снова, как много лет назад, я думал о том, как отыскать шпагу Суворова. Надеясь, что владелец суворовского знамени мог иметь "ключ" к разгадке тайны, я рассуждал так: "Если он хранил до наших дней полковое суворовское знамя, - значит, у него была связь с Семеновским полком.
Если он принес мне знамя, - значит, у него могут оказаться и другие вещи, связанные с именем Суворова".
Дома я продолжал думать о незнакомце и с нетерпением ждал утра, чтобы вновь спросить своих сослуживцев о человеке, оставившем лоскут знамени.
Мне удалось установить: приходил старик с большой черной с проседью бородой. Несмотря на преклонный возраст, он отличался военной выправкой. Все в один голос отмечали его высокий рост.
Но как отыскать нужного мне человека по таким внешним признакам?