— Слышь, Андрюша, а верно старики говорят про кузнеца Савелия, что он в стародавнюю пору сделал себе крылья и летал на них выше леса, а? И края наши, сверху оглядев, Синеречьем прозвал?
— Наверное, правда, — Андрей помолчал. — Теперь уж не узнаешь, про какие крылья они рассказывают, может, что другое под этим понимают…
— Ага, — подхватил Тимофей, — у меня тоже вроде как крылья появились, и легкость в душе как у птицы… Ты гляди, гляди, что выделывает, окаянный! — Он, смеясь, показал на выскочившего на волю, ошалевшего от тепла и света теленка, который, припадая и взбрыкивая, прыгал вокруг трактора. — Ну чисто кобель перед лошадью, только что не гавчет! Ай, молодец! Так его, так, куси его, Бобик!
Ванюшка Кочкин, сидевший за рулем, тоже, видно, был в хорошем настроении: недолго думая, вылез из кабины и стал на четвереньки, замотал кудлатой головой, тяжело и очень похоже замычал. Теленок, задрав хвост, в ужасе дернул от него по борозде.
— Господи, всегда бы так хорошо было! — от сердца пожелал Тимофей.
— Ладно, едем, — сказал участковый. — Дела ждут.
Тимофей, став серьезным, уселся в коляске поважнее и строго сказал:
— В правление. Буду просить председателя доверить мне прежний ответственный пост — поголовье Козелихинской фермы. Так и скажу, мол, рядовой сельский труженик Тимофей Елкин из вынужденного увольнения прибыл, готов приступить к добросовестному исполнению своих обязанностей. Трогай помалу!
У правления только пионеров с горнами не было, а так почти все село собралось — событие! Впрочем, один пионер был — гипсовый. Он стоял напротив фонтана, и на его высоко поднятой трубе сидела ворона и каркала.
Тимофей выбрался из коляски, постоял, глядя на знакомые лица, поклонился до земли.
— За пьянку, сердешный, сидел, — прикрывая рот платком, злорадно вздохнула худая и вредная Клавдия.
— За пьянку не содят, — авторитетно поправил первый на селе пьяница и сплетник хуже бабы, небритый, с синяком под глазом Паршутин. — Вот ежели чего по пьянке — это другое, за это содят.
— Лечился он, — сердито сказала тетя Маруся. — Теперь лечут от этого.
— Дружок! — заорал Паршутин. — Тебя тоже небось вином лечили? Мы в телевизоре видали. Так и я могу, заходи вечерком — вместе полечимся!
Тимофей обернулся на крыльце, усмехнулся снисходительно, как на глупого ребенка.
— Я теперь не Шарик и не Дружок, а тебе и подавно. Ты эту собачью кличку забудь навсегда. Я теперь Тимофей Петрович Елкин — полноправный и сознательный член нашего общества. И потому требую к себе уважения, а кто не захочет — заставлю!
Паршутин закатил глаза, делая вид, что ах как испугался, и показал ему кукиш в спину.
15 мая, пятница
…Я прихожу к заключению, что дело это гораздо серьезнее, чем может показаться с первого взгляда.
Этот день Андрей начал с того, что зашел на машинный двор как раз к тому времени, когда механизаторы готовились выезжать в поле. Поговорил, машины осмотрел ("Своя ГАИ у нас теперь", — добродушно шутили трактористы, они привыкли уже к этому), отстранил от работы Василия Блинкова, от которого сильно пахло еще "вчерашними дрожжами" и который при нем дважды уронил разводной ключ и споткнулся на ровном месте, помог студенту-практиканту Алешке завести мотор и пошел дальше.
В личном деле участкового инспектора милиции Андрея Сергеевича Ратникова и в приказе, которым ему объявлялась благодарность, записано, в частности: "…настойчиво и повседневно ведет большую профилактическую работу среди населения, и особенно с подростками и молодежью. Добивается в этом важном деле заметных успехов. На его участке самое низкое число правонарушений вообще, а среди несовершеннолетних они практически отсутствуют". И в областной газете, в очерке "Надежный парень", подчеркивалось, что лейтенант А. Ратников обеспечивает высокие показатели в своей важной работе благодаря творческому подходу к делу и широкой связи с общественностью".
Сказано, конечно, коряво, отштамповано грубо, но по существу верно.
Вступив в должность, освоившись в ней, Андрей, как только позволило время, поднял старые дела и проанализировал все случаи правонарушений среди подростков. Завел даже специальную тетрадку, разграфил ее и заполнил самыми разными показателями.