Ваньку Чижика мы довольно долго искали, странствуя между сараями, лабазами и железными баками, ими был застроен весь этот остров, имеющий в длину полный километр. Нашёлся он через час почти наших поисков – сидел в окружении таких же оборванцев, как он сам и как мы, и раздавал замусоленные карты с едва различимыми на них дамами и валетами.
– О, – обрадовался он, увидев нас, – щас кто-то получит по шее – опять вы по моей территории ползаете, засранцы?
– Сам ты засранец, – смело сказал я, – и щас ты получишь по шее, а не мы, понял?
Чижик аж задохнулся от возмущения, потом совладал наконец с собой и сделал широкий шаг в нашу сторону со словами «ах ты так, да я тебя!», но я вовремя вытащил из-за пояса наган.
– Ты погоди, Чижик, посмотри лучше, что у меня есть, – и я покрутил наган картинным жестом на пальце правой руки. – Чо, не нравится? Тут семь пуль, хочешь одну получить? Так я сразу выпишу, не сомневайся.
Чижик притормозил, и по лицу его было понятно, что он сейчас усиленно соображает, что к чему. Все его соображалки наконец-то вылились в такие слова:
– Да ты гонишь, чмо, нашёл где-то пугач и пришёл меня пугать им! Он у тя ваще без пуль наверно!
– Хочешь проверить? – абсолютно хладнокровно спросил я, – ну смотри.
И я взвёл курок и пальнул в сторону железного бака, который стоял тут справа неподалёку. Звук был достаточно громкий, чтобы понять, что всё это работает, и вдобавок к нему присовокупился визг рикошета пули от железа.
– Следующая пуля твоя, – заверил я Чижика, – убивать я тя не стану, не за что пока, но в ногу всажу точно. Можешь выбрать в какую – в правую или в левую.
Чижик явно испугался и выпендриваться перестал.
– Слы, ты, я ухожу, но мы ещё встретимся.
– Стоять, – ответил я, – мы ещё не закончили. Теперь Гребни моя территория – увижу тя здесь, замочу, понял? А теперь иди… точнее беги.
И Чижик припустился со всех ног.
– А к вам, пацаны, – обратился я к игрокам в карты, – у меня никаких вопросов нету. Кто хочет, может пойти со мной, у нас на том берегу жильё есть, – приврал я. – Кто не хочет, свободен, но сначала карманы выверните.
Пацаны посовещались и ко мне подошли двое, один назвался Петькой, другой Пашкой.
– О, да вы как два апостола, один Пётр, другой Павел. А вы чего? – спросил я у оставшихся троих.
Те угрюмо вывернули карманы – ничего особенно интересного там не обнаружилось, но половину всех съестных припасов я реквизировал.
– Да, если не все слышали, то Гребни с сегодняшнего дня мои, ходить вы тут можете, но попрошайничать или ещё чем промышлять, это нет. Увижу – побью. Свободны.
А мы вернулись через мост обратно на правый берег, а там прошли чуть направо, где утром лазили. Из того, что нам по дороге после мельницы встретилось, надо было найти бесхозный дом, найдём – отлично, а не найдём – будем выгонять постояльцев-хануриков, объяснял я по дороге брату.
– А как же мы их выгоним, они ж поди все здоровые и выше нас в два раза… – спросил Лёха.
А Петька добавил, что дома-то у нас, оказывается, нет никакого, а ты говорил…
– Не боись, Петруха, с оружием мы всё быстро сделаем, – ответил я.
Первые три попавшихся дома я забраковал, уж очень они непрезентабельными и перекошенными были, а вот четвёртый, немного в глубине оврага, уходящего куда-то на Ямские улицы, был более-менее, с целыми крышей, окнами и дверями.
– Вот этот пойдёт? – спросил я у Лёхи.
– Ничо так домушка, – авторитетно заявил он, – я б в такой пожил.
– Ну тогда пошли разбираться с хозяевами.
Хозяева, двое сумрачных мужиков очень высокого, как правильно заметил Лёха, роста, нас встретили весьма неприветливо, когда мы зашли внутрь, предварительно постучав.
– Чо надо? – сказал тот, что постарше, с длинной чёрной бородой.
Я без колебаний вытащил револьвер, направил его мужику в район между глаз и заявил, стараясь, чтоб мой голос звучал поувереннее… получилось это не очень, петуха дал, но уж как сумел.
– Надо, чтоб вы оба выметались отседова мигом и чтоб духу вашего здесь больше не было, ясно?
– Ты чо, малец, – ответил бородатый, изучая по очереди моё лицо, то пистолет в моей руке, – с глузду зьихал? Ты знаешь, кто мы?
– А мне пох, кто вы, даю полминуты, если после этого вы не свалите, пеняйте на себя, – нагло добавил я и пальнул в потолок для подтверждения серьёзности своих намерений.
Тут вступил в разговор второй постоялец, пониже и с маленькой рыжей бородой.
– Ты погоди беспредельничать-то, пацан, ты же щас на нас не по понятиям наезжаешь.