Когда я с иронией поинтересовался, что же считается особым, он буркнул себе под нос:
— Не знаю.
30 августа 1961 года. Ни одной записи за две недели. Дни тянутся медленно. Вялость.
1 сентября 1961 года. Вчера здесь был Ульф, мой новый зять. Через двадцать минут мы уже стали друзьями.
Сегодня приезжала Хильда. Первым делом она спросила, как мне понравился Ульф. На ней было простое свадебное платье.
16 сентября 1961 года. Второй сад камней завершен. Ровная, почти симметричная структура ярусов для цветов. Ширах, проходя мимо:
— Как стены Ниневии. Или территория партийных съездов для садовых гномов. Колоссально!
26 сентября 1961 года. Несколько дней ходят упорные слухи, что русский директор вместе со своим американским коллегой составляют более жесткий график работы. Сегодня Пиз провел меня в комнату начальников охраны, где висит новый график. Расписанная по минутам программа визита на государственном уровне. Гессу и Шираху будет нелегко, потому что теперь им придется работать; а мне будет тяжело, потому что моя работа в саду сократится с двадцати четырех до семнадцати часов в неделю из-за дополнительных обязанностей по уборке в тюрьме.
27 сентября 1961 года. У Шираха внезапно обострились болезни, а Гесс лаконично заметил:
— Рабочий график! Не смешите меня. Все доктора подтвердили, что я болен. Так что ко мне это тоже не относится.
30 сентября 1961 года. Посовещавшись, мы решили, что американский директор, возможно, специально провоцирует нас на сопротивление, чтобы ввести более строгие правила… Через пятнадцать лет!
Год шестнадцатый
Отношения между Востоком и Западом во время Берлинского кризиса — Вмешательство Шарля де Голля — Эстетическое и нравственное разложение создали почву для появления Гитлера — Карманный радиоприемник в камере — Шпандау стала домом — Гесс сражается за свой последний зуб и побеждает — Некрофильский сон о Гитлере
28 октября 1961 года. Прошел месяц с тех пор, как был издан декрет о работе. Пока только американские охранники настаивают на его выполнении. Сегодня Шарков сидел в кресле и слушал, как Ростлам читает нам лекцию о правилах чистоты в тюрьме. В конце концов Шарков сухо поинтересовался:
— Что? Генерал сегодня приезжает?
Вчера произошла похожая сцена. Русский полковник Надызев подошел к Шираху, который вяло возил граблями по земле, и добродушно заметил:
— Немного поработать? Да?
Десять минут спустя Каргин сказал Шираху, что пришло время прогулки. Через несколько минут Каргин удивленно спросил меня, почему я так много работаю.
— Хватит, хватит! Немцы все время работают. Я же сказал: хватит!
Американец явно был недоволен.
Поскольку англичане и французы тоже не обращают внимания на новый график, мы спокойно сидим в камерах в то время, когда должны заниматься уборкой. Мы идем на уборку, только если дежурят американцы.
30 октября 1961 года. Перед отходом ко сну Гесс с преувеличенной любезностью сказал:
— Спокойной ночи, господин Шарков.
Русский рассмеялся. Тогда я сказал Гессу:
— Спокойной ночи, господин Гесс.
Русский засмеялся еще громче.
— Хорошая шутка. Господин Гесс всегда такой веселый.
1 ноября 1961 года. Сегодня советский контингент пришел на смену французскому. В церемонии принял участие Соловьев, советский комендант Восточного Берлина. Его сопровождала большая группа офицеров. Французский комендант тоже присутствовал вместе со своими адъютантами. Потом они пообедали в тюремной офицерской столовой, несмотря на — а может, именно по этой причине — возникшую напряженность в результате возведения Берлинской стены.
2 ноября 1961 года. Мы узнали нашего советского директора Андрысева на фотографии: он ведет переговоры с американскими офицерами на Чекпойнт-Чарли; с обеих сторон стоят танки, и чувствуется напряженность ситуации. По снимку видно, что он, на самом деле, начальник военной полиции Восточного Берлина. Судя по заявлениям обеих сторон, мы практически на грани войны; но в тюремной столовой противники регулярно встречаются и пьют за здоровье друг друга.
4 ноября 1961 года. Наши русские охранники нервничают. Каргин сегодня перебил меня на полуслове:
— Если война, всему капут! Жене капут, детям капут, домам капут, Каргину капут! — И злобно добавил: — Кеннеди тоже капут, Хрущеву капут. Ха-ха-ха!