– В следующий раз тебе стоит сделать маникюр перед важной игрой, как жены и подруги других игроков. А липкие браслеты оставь дома. Они не вписываются в этот мир. – Эти глаза снова поднимаются. Рука: не пожата. – Никто не любит хиппи, сидящего в секции жен НФЛ.
Лили делает шаг вперед, словно собирается вырвать серьги из ушей и избить эту женщину в стиле Wreck-It Ralph . Я хватаю ее за предплечье и останавливаю, потому что мне не нужно, чтобы она сражалась за меня в этой битве. Меня даже не задели ее слова. Все, что я сейчас чувствую, это грусть по Натану. Было бы мучительно расти с такой взыскательной, требовательной матерью. Неудивительно, что он чувствует себя заваленным давлением и ожиданиями. Я также благоговею перед ним за то, что он преодолел влияние этой женщины и стал таким щедрым, добрым человеком, несмотря на нее. Это просто доказывает, что деньги — это не то, что определяет человека; это только усиливает их природу.
Что ж, пришло время миссис Донельсон узнать о своей природе и о том, какое влияние она оказывает на окружающих ее людей. Натан действительно отошел от своих родителей за последние несколько недель по предложению своего терапевта и посвятил себя установлению новых границ. Он рассказал мне о вещах из своего детства, о которых я понятия не имела, а также откровенно рассказал об отношении его мамы конкретно ко мне. С самого начала наших новых отношений он ясно дал понять, что мне никогда не придется носить кляп рядом с его мамой. Я могу свободно высказывать свое мнение и постоять за себя при его полной, непоколебимой поддержке.
Так что все, отойдите — я собираюсь стать худшим кошмаром этой женщины.
– Миссис Донельсон, — начинаю я с размеренной улыбкой. — Во-первых, тебе давно пора перестать говорить мне такие грубые вещи.
Я думаю, она бы нахмурилась, но ее лицо всегда хмурится, так что трудно сказать.
Я продолжаю:
– Я думаю, ты уже знаешь, что я здесь, чтобы остаться. И ты можешь быть полностью уверена, что если ты продолжишь разговаривать со мной или моим парнем, как раньше, твои дни в этой кабинке с нами закончатся. То, что ты родила его и подтолкнула к успеху, не гарантирует тебе места в нашей жизни.
Как я уже говорила, я не представляю угрозы для женщин в жизни Натана — пока они не заставят его выбирать. Он будет выбирать меня каждый раз, и теперь, когда я знаю почему, я полностью намерена позволить этой силе ударить мне в голову. Я буду защищать его так же яростно, как он защищает меня.
– Я не буду говорить от имени Натана, хотя у меня есть длинный список проблем, которые я хотела бы прокомментировать, но что касается того, как вы относитесь ко мне, вы снисходительны и грубы, и я не буду мириться с этим.
Глаза Лили расширяются, и она сжимает губы, чтобы не улыбнуться. Левый глаз миссис Донельсон слегка дергается. Ее подбородок поднимается вверх, и я готова к ее резким словам. На самом деле, я готова к буквальной пощечине.
Ни то, ни другое не происходит.
– Этот напиток ужасен. Я посмотрю, не лучше ли то, что у них есть.
Она проносится мимо нас, и вместе с ней в воздухе проносится холодок. Я благодарю свою счастливую звезду, что Натан не близок с этой женщиной, и мне приходится терпеть ее лишь несколько раз в год.
Как только она уходит и дверь за ней закрывается, Лили поворачивается ко мне.
— Я никогда в жизни так не гордилась тобой. Что ж, хорошо, потому что меня буквально трясет теперь, когда все закончилось.
– Все, что нужно этой женщине, — это шуба, и она станет диснеевской злодейкой. Кроме того, где отец Натана?
– У него завтра важная встреча, и он хочет отдохнуть. Он сказал Натану, что посмотрит часть игры по телевизору.
Лили моргает.
– Ты издеваешься надо мной.
– Если бы.
Натан так усердно работал, чтобы порадовать своих родителей, и вот он уже во второй раз на Суперкубке, а его отец даже не удосуживается показаться, потому что ему нужно вымыть голову и хорошенько выспаться.
Мы с Лили спускаемся по трем ступеням, ведущим из развлекательной части ложи к кожаным сиденьям перед стеклом. Стадион быстро заполняется болельщиками, одетыми в контрастные цвета: черный и серебристый, оранжевый и темно-синий. Энергия искрится по стадиону, как фейерверк. Мое собственное предвкушение бурлит во мне, причудливый стиль шампанского.
Натан (и его команда, ну а если серьезно, кого они волнуют) скоро пройдут через этот туннель, и этот стадион сойдет с ума. Они держат таблички с его именем, носят футболки с его номером, а противоборствующие болельщики боятся его и того, что он будет делать сегодня. Его имя будет на языке тысяч. Петь и кричать. Все размышляют: каков Натан Донельсон в реальной жизни?