– Что? — спрашиваю я, прислонившись спиной к стойке, как будто все совершенно нормально. — У меня что-то на лице?
Он издает гортанный смешок, и звук такой, что он волнует меня так, как не должна чувствовать женщина с раскрашенным лягушачьим лицом. На самом деле, я никогда не должна думать о Нейтане сексуально, но это просто… это СЛОЖНО, понятно? Я женщина с очень самоуверенными яичниками, и позвольте мне сказать вам, что они настоящие шлюхи. В настоящее время, когда Натан отрывает кусок от яблока и наклоняет голову ко мне с игривой улыбкой, они внизу поэтически воспевают, как его мягкая белая футболка сидит на нем так хорошо, что кажется, что божество подняло его за ноги и окунул его с головой в чувственный хлопковый пруд. В общем, я умерла при виде его.
– Должен ли я беспокоиться о том, что здесь происходит?
Он шевелит большими мужскими пальцами перед лицом.
– Только потому, что когда я смою его, я буду настолько потрясающе великолепна, что ты можешь умереть на месте.
Это шутка, явно 100% шуточное заявление, но Натан проглатывает свой кусок яблока, а затем его глаза делают очень странную вещь: они на цыпочках скользят по моему телу.
Случается только один раз, и его взгляд не возвращается назад по тому же пути, но часть меня задается вопросом… нет! Ничего удивительного! Заткнитесь там, маленькие подстрекатели.
Я замечаю, как во мне пробегает желание, и делаю то же самое, что всегда делала последние шесть лет, то, что довела до совершенства каждая хорошая совместная динамика лучшего друга. Я мечусь по кухне, как будто у меня есть что-то очень важное, притворяясь, будто этого никогда не было. Во что бы то ни стало, я НИКОГДА не признаю чувство желания.
Я поворачиваюсь к прилавку за моей спиной и нахожу вишневую кашу в пенопластовой чашке. Я задыхаюсь, словно это кубок, полный украденных драгоценностей.
— ТЫ ПРИНЕС МНЕ СЛИВКУ!? – я должна сказать это таким образом, чтобы проецировать мой голос и передать волнение, не разрывая маску на моем лице. Это важный навык, которым нужно овладеть в жизни.
Я слышу, как он хихикает и снова откусывает яблоко.
— Ты сказала, что жаждала одного, верно?
– Да, но я не хотела, чтобы ты шел за мной, — говорю я, прежде чем положить соломинку в рот и сделать большой глоток, пока мой мозг не замерзнет.
Натан смотрит на меня, а затем сердитым взглядом переводит взгляд на свой телефон.
– Это действительно не большое дело. – он щелкает пальцем по экрану, затем с громким стуком кладет телефон на прилавок. – Меня так тошнит от этой штуки, — говорит он, нервно проводя рукой по волосам. – Я чувствую, что это продолжается без остановки. Я никогда не смогу сделать перерыв.
Он покидает мою маленькую камбузную кухню, перебирается в гостиную и плюхается на мой диван. Я не могу не усмехнуться, увидев его, полностью раскинувшего конечности и свисающие с каждой поверхности моей крохотной мебели. Он выглядит так, будто только что спустился по бобовому стеблю и решил вздремнуть на диване Медвежонка. Его темные глаза закрываются, и я чувствую, как он устал. Просто глядя на него и зная, какой у него график, я выматываюсь до костей. Я хочу завернуть его в свой ярко-желтый плед, накормить его супом и заставить смотреть мультики весь день.
– Знаешь, мы могли бы остаться дома и посмотреть фильм. Я уверена, что Джамал поймет, если мы пропустим его ужин.
Натан не открывает глаза.
– Нет, я хочу пойти. Для него важно, чтобы я был рядом.
Я вздыхаю, зная, что Натан так же непоколебим в своем нежелании отказываться от чего-либо в пользу отдыха, как и я в том, чтобы брать у него деньги. Я предполагаю, что подруга, вероятно, взобралась бы прямо на него и прижала его, не оставив ему выбора, кроме как остаться на ночь.
Но я не его девушка.
Я стряхиваю с себя эту фантазию. — Ладно, мне нужно смыть эту гадость с лица, и тогда мы сможем…
Меня прерывает звук телефона Натана, жужжащего на кухонной стойке. Я оглядываюсь через плечо, но он поднимает руку, показывая, чтобы я оставила все как есть.
– Ш-ш-ш, никому не двигаться, а то, может быть, они подумают, что меня нет дома.
– Я могу ответить на него и притвориться, что они ошиблись номером.
— В прошлый раз никто не поверил твоему французскому.
Это правда. Тим, менеджер Натана, заставил меня немедленно передать Натану телефон.