Раньше мне казалось, что я могу так хорошо сбалансировать все это. В последнее время… просто это чувство, которое я не могу описать, преследует меня повсюду, куда бы я ни пошел. Как будто все вокруг меня постоянно вертится. Нет никакого способа заставить его успокоиться.
Я не знаю… я буду в порядке. Наверное, это просто волнение перед плей-офф.
Я смотрю в сторону конференц-зала, зная, что мне нужно попасть туда до того, как я официально опоздаю.
— Послушай, Бри…
– Я НИЧЕГО НЕ ИМЕЛА В ДУМАХ, — кричит она в спешке.
Мои легкие сдуваются, и я поворачиваюсь спиной к собранию, на котором должна быть.
— Мы говорим о видео?
– Да. И Натан, мне так жаль! Ты же знаешь, что я чувствую, когда пью текилу. Пьяная Бри - территориальная шлюха, и я наговорила много дерьма о том, что у тебя есть чувства ко мне и мне, стирающей пятна с других женщин из твоей жизни, но это говорила выпивка. Во всем виновата текила.
Я не могу говорить, потому что не знаю, что сказать. Перекати-поле перекатывается по моим мыслям.
Этим утром я позволил себе слишком много мечтать. Я должен был знать лучше. Бри шесть лет говорила мне, что никогда не захочет со мной встречаться. Почему после одной пьяной речи я подумал, что ее чувства изменились?
– Верно. – Я принужденно усмехнулся, потому что не стану вести себя странно и потерять ее из-за этого. – Я так и думал. Не беспокойся об этом. Это забыто.
– Ты уверен? Нужно ли нам больше говорить об этом? Тебе нужно больше убедительности? Поскольку мы такие хорошие друзья, это было бы практически инцестом, если бы мы встречались! Ты хоть представляешь?! – Она слабо смеется.
Моя рука сжимается в боку, потому что да, я могу представить. И это не похоже на инцест для меня.
Такое ощущение, что я босиком только что наступил на ржавый гвоздь. Я делаю глубокий вдох и потираю затылок.
— Серьезно, у нас все хорошо, Бри. Я верю тебе. Но я должен попасть на эту встречу.
– О верно! Конечно! Извини, что беспокою тебя. Мы можем поговорить позже.
– Определенно.
– Ужин сегодня вечером?
– Да, я напишу тебе, когда тренировка закончится. Вероятно, около 6:30.
– Отлично! — говорит она чересчур бодрым голосом, который раздражает мои сморщенные нервы. — Я приготовлю вегетарианскую лазанью.
Я вздыхаю от ее очевидных попыток нейтрализовать ситуацию. Я так устал от нейтральности. Я готов спровоцировать к черту что-нибудь.
– Ты не обязана этого делать. Мы можем просто заказать еду на вынос, и я заберу ее по дороге домой.
– Нет! Я хочу! Это меньшее, что я могу сделать после всего этого. Я приготовлю лазанью, и мы поиграем в Марио, как обычно, и все будет отлично!
Ага. Совершенно нормально.
Все будет хорошо.
Я возвращаюсь домой после тренировки, чувствуя запах потрясающей вегетарианской лазаньи Бри и видя, как она носится по моей кухне и танцует под «Веришь ли ты в волшебство?» Бри работала на кухне в маленькой закусочной после школы с момента нашего знакомства до окончания средней школы. Я пытался устроиться туда на работу, чтобы проводить с ней больше времени, но мои родители узнали об этом и заставили меня уйти. Они не хотели, чтобы я сосредотачивался на чем-либо, кроме своей игры, и, поскольку мои родители были довольно обеспеченными, я никогда не нуждался в работе.
Однако родители Бри упорно трудились, чтобы заработать каждую копейку, и Бри тоже. Я не знаю, как она все это успевала — школу, танцы и работу, — но она это делала. Часть меня завидовала ей и тому, как она могла работать и копить деньги на покупку собственной машины. О, чувак, это был биттер, но он был ее . Мне все передавали, да и то обычно с ложечки. В шестнадцать лет я водил грузовик за сорок тысяч долларов. Бампер Бри был приклеен клейкой лентой неоново-зеленого цвета.
Я не могу слишком много жаловаться, потому что мои родители привели меня туда, где я сейчас нахожусь, но что-то во мне, по-видимому, не полностью простило их за то, как сильно они вели меня к успеху, с тех пор, как я каждый раз вижу одно из их имен в моем идентификаторе вызывающего абонента. , я должен сделать глубокий вдох, прежде чем ответить.