— А проблема?
– Проблема в том, что в какой-то момент во время всего этого я забыла, что мы притворялись парой! Я забыла, Лили! А Натан был… — я вздыхаю, вспоминая все маленькие прикосновения, которые он постоянно мне дарил. Вспоминая, как его рука твердо лежала на моей пояснице. Вспоминая, как вся моя нервная система оживала, когда он улыбался мне так, словно я была для него единственной женщиной в мире. – Это было совсем не так, как я ожидала. Я не знаю… это было похоже на то, что он чувствовал то же, что и я.
Она молчит какое-то время, прежде чем разразится смехом. Так громко. Поэтому мне приходится отодвигать телефон от уха.
– КОНЕЧНО ОН БЫЛ, ТЫ ЛУНИ ТЮН, ПОТОМУ ЧТО ОН ТОЖЕ ТЫ ЛЮБИШЬ!
— Ладно, обзывать — нехорошо.
– Бри, я хочу встряхнуть тебя прямо сейчас. Ты действительно никогда не думала, что у Натана есть к тебе чувства?
– Никогда! Но не могла бы ты перестать быть такой напряжённой на секунду, потому что я схожу с ума, а ты не помогаешь.
Она глубоко вздыхает.
– Разве мы не можем просто пропустить этот урок, ты можешь вернуться к нему домой и заняться этим, а затем ты можешь позвонить мне утром, чтобы сказать, что я права, и ты будешь слушать меня с этого момента?
— Нет, — твердо говорю я. – Я к нему не поеду, и не будет никакого дела . Я не буду заводить интрижку с Натаном.
– Эмм, мне очень не хочется тебе это говорить, но ты сейчас вроде как в одном.
– ФАЛЬШИВЫЙ ВИД!
– Теперь ты кричишь. Просто пошуми немного. Так ты не хочешь интрижки? Отлично. Но это не значит, что ты должна сходить с ума только потому, что думаешь, что у него тоже могут быть чувства к тебе. Может быть, ты могла бы использовать эту возможность с Натаном, чтобы исследовать некоторые границы, которые вы установили в прошлом. Относитесь к этому как к настоящим отношениям, начинающимся с нуля, и посмотрите, не возникнет ли что-то новое между вами естественным образом.
Я вздыхаю, мысленно перечисляя тысячу причин, почему это может пойти не так.
– Тогда я открою свое сердце для надежды, и это то, что я пообещала себе, что не позволю этому во время всего этого. Это может плохо кончиться, и тогда я останусь без друзей.
– Бри, надежда здорова. Даже если ты подготовишься к худшему в жизни, это никогда не сделает падение менее болезненным. Так почему бы вместо этого не позволить себе действительно и искренне хотеть этого? А потом, если все кончится плохо, я помогу тебе съесть твои чувства.
Я вспоминаю Натана сегодня, и моя кожа светится, как электронная плата, излучая энергию в каждом месте, где он коснулся меня. Я хочу поддаться той надежде, о которой говорит Лили, но я слишком напугана. Я лучше подожду, пока это не станет верным. Знаешь, до тех пор, пока он не упадет на колено и не получит кольцо?
– Я думаю, что мне нужно сделать наоборот. Мне нужно ввести БОЛЬШЕ правил, пока все это не закончится.
Она стонет, глубоко обескураженная мной.
– Почему ты вообще звонишь мне по таким вещам? В следующий раз просто поговори со своей стеной, если не собираешься слушать мой совет.
— Сильно ворчлива?
– Да! Потому что ты думаешь, что сейчас ты в таком хорошем месте. Ты все время говоришь мне, как ты счастлива, что ход твоей жизни изменился и ты теперь работаешь в студии, а не танцуешь в труппе, но ты не видишь того, что вижу я.
Мне не нравится эта смена. Лили сейчас не дразнит.
— Я счастлива, Лили. Мне нравится быть инструктором, и моя жизнь стала более насыщенной, чем раньше.
– Я знаю, что ты счастлива в студии и максимально используешь то, что получилось, но я также вижу кое-что еще. После аварии ты совсем перестала позволять себе мечтать. – Она тыкает в старую рану, о которой я не знала. – Ты прошла курс терапии и научилась оплакивать будущее, на которое рассчитывала, и все это было здорово и полезно, но потом ты как будто научились справляться так хорошо, что совершенно перестала надеяться на что-либо. Ты серьезно королева, использующая все, что у тебя есть сейчас, но я не уверена, что это абсолютно здорово. Нет, если это означает никогда не мечтать и не стремиться к большему.
Моя мгновенная реакция — защищаться. После автомобильной аварии и операции я закрылась. Депрессия и тревога были тяжелыми, и даже просто встать утром с постели было трудно. Я полностью оттолкнула Натана, а потом, когда он ушел в колледж, и все стало еще тяжелее, мама и папа отправили меня на терапию. Это лучшее, что они могли для меня сделать. Я научилась правильно горевать о балете, каким я его знала, и мало-помалу моя жизнь становилась ярче. Однажды я поняла, что снова чувствую себя счастливой. Я выполняла эмоциональную и физическую работу, чтобы снова заставить свое тело двигаться по-новому. Конечно, у меня были пределы, но я научилась работать в них и ценить то, что может сделать мое тело, вместо того, чтобы сосредотачиваться на том, чего оно не может.