Бри вскакивает с пола, и на этот раз я отпускаю ее. Ее кудрявый конский хвост развевается позади нее, свободные пряди прилипают к поту на ее шее, когда она идет на кухню.
Я иду следом, еще не готовый оставить тему разговора, потому что думаю, что наконец-то нашел настоящую причину.
— Для кого это было бы странно? Ты или Мартин ? Наверняка он знает, что между нами ему не о чем беспокоиться. — Мне сильно не нравится ее парень. Он не заслуживает ее. Я имею в виду, я тоже ее не заслуживаю, но это не имеет значения. Какой придурок согласится с тем, что его девушка живет в опасном здании, и не предложит ей переехать к нему?
Глаза Бри отрываются от моих, ее рот изгибается в сторону. Она что-то обсуждает, и я приподнимаю брови, чтобы подбодрить ее.
— Бри?
Она разворачивается, и ее запястье, полное вездесущих разноцветных плетеных браслетов, ныряет в чудовищную сумочку.
— Я упоминала, что у меня есть кое-что для тебя? Это поднимет тебе настроение сразу после разрыва со Скричи… Я имею в виду Келси. — она посмеивается про себя над своей маленькой шуткой, и я стараюсь, чтобы она не увидела мою улыбку. Мне наплевать на мой разрыв с Келси. Меня больше беспокоит, почему она пытается сменить тему прямо сейчас.
Она копается, копается и копается в своей сумке, и я знаю, что сейчас произойдет. Бри одержима безделушками. Если она видит что-то, что напоминает ей кого-то из ее друзей или членов семьи, она покупает это и засовывает в сумку Мэри Поппинс, чтобы потом подарить нам. У меня целых две полки с вещами, которые она подарила мне за эти годы. У ее сестры Лили три полки. Однажды мы поспорили, у кого больше «бренкетов», как мы их называем, и я проиграл. Лили опередила меня на семь.
Наконец она находит то, что ищет, и из ее бездонной сумки выпадает миниатюрный магический шар-восьмерка.
Ее радужные ногти деликатно кладут его на мою перевернутую ладонь, и она тихо говорит:
— Номер восемь. Знаешь, потому что ты восьмой номер в команде. Я поставлю его рядом с игральной картой номер восемь, рюмкой номер восемь и свечой дня рождения номер восемь. Кроме того, мы с Мартином расстались.
Подожди, что?
Мир перестает вращаться. Сверчковая тишина. Все, повсюду на планете поворачиваются, чтобы посмотреть на нас. Я, однако, должен очень стараться оставаться нейтральным. Каким-то образом я инстинктивно знаю, что моя реакция прямо сейчас имеет решающее значение, если я хочу сохранить статус-кво нашей дружбы. Не путай вещи, Натан.
— С тех пор как?
— Вчера вечером. Мы расстались после игры. — её ответ приходит быстро. — Ну, вообще-то, я рассталась с ним после игры. Хотя с ним все было в порядке. Это было почти взаимно.
Я не могу в это поверить.
— Почему ты не сказала мне раньше?
Она пожимает плечами, ее внимание сосредоточено на том, чтобы скользить браслетами вверх и вниз по запястью один за другим.
— Просто не подумала об этом.
— Ложь. Никто не забывает, что они расстались с кем-то, с кем встречались шесть месяцев.
Она стискивает зубы и закатывает глаза.
— Отлично! Я просто не хотела, ясно? Это не имело большого значения. Мы с Мартином почти не виделись, и… он был скучным. Нам было скучно вместе. Никаких искр. Я просто больше не могла.
Бри говорит все это с совершенно небрежным видом, а мне приходится напоминать себе продолжать дышать — медленно, вдыхая и выдыхая, как нормальный человек, а не так, будто у меня короткое замыкание внутри.
Потому что это — прямо сейчас — самый первый раз, когда мы оба одиноки одновременно за последние шесть лет. Каким-то образом наши отношения превратились в почти юмористический цикл.
А теперь… мы оба одиноки.
В то же время.
И я видел ее голой. (Эта мысль ни к чему не имеет отношения, она просто время от времени приходит мне в голову случайным образом.)
Если бы я прямо сейчас наклонился и поцеловал ее, позволила бы она мне? Она бы съежилась? Или она растворится во мне, и это, наконец, станет концом нашей платонической дружбы? Эти вопросы не дают мне спать по ночам.
Однако мне не удается узнать ответы, потому что Бри внезапно хватает свою сумочку со стойки и перекидывает ее через плечо.
— Хорошо, теперь ты знаешь. Так что увидимся… как-нибудь, — говорит она, пятясь от меня с раскрасневшимся от любопытства лицом.
Я следую за ней до двери.
— До завтра, — говорю я, сжимая пальцами волшебный шар-восьмерку. — Я заеду за тобой завтра на ужин в честь дня рождения Джамала, помнишь?