Джамал выглядит так, будто вот-вот лопнет от ликующего предвкушения. Его улыбка усмехается, брови приподняты, и теперь, возможно, я немного нервничаю из-за того, что сказала Келси. Он хлопает меня по спине, выходя из раздевалки.
— Найди меня, когда будешь готов это прочитать, ладно? Я не хочу пропустить твое лицо, когда ты это сделаешь.
Когда Джамал уходит, еще один из моих товарищей по команде проходит через раздевалку и направляется в душ, смеясь над тем, что он смотрит в своем телефоне.
— Что случилось, Прайс? — спрашиваю я, кивая головой, хотя он и не смотрит на меня.
Он смеется громче и проходит мимо меня.
— Не ты, видимо!
Я понятия не имею, что это должно означать, но что-то подсказывает мне, что мне это не понравится, когда я узнаю.
— О, БОЖЕ МОЙ, я пускаю слюни. Имани, возьми мне швабру, чтобы я могла убрать эту лужу.
— Ш-ш-ш, она нас услышит. Потише, додо!
— Меня не волнует, услышит ли она, она должна знать, что это невероятно, что она не прыгает через этот кусок…
Я прочищаю горло и скрещиваю руки, постукивая ногой, как, помню, делала моя мама, хотя я отказываюсь думать о себе как о маме этих девочек, потому что я абсолютно не достаточно взрослая. Я больше похожа на их старшую сестру. Да, их супер крутая старшая сестра, с которой им повезет пообщаться!
— Отдайте его, — говорю я, протягивая руку к группе шестнадцатилетних студентов балета, зловеще нависших над телефоном. И да, теперь я чувствую себя их мамой.
— Видишь ли, Ханна, ты и твой болтун пошли и сделали это.
Имани поднимается из их маленькой кучки в углу студии, где они ждали начала урока, и грациозно подходит ко мне по деревянному полу.
Розово-голубой чехол для телефона, украшенный драгоценностями, падает мне на ладонь, и я опускаю взгляд и нахожу фотографию Натана в какой-то сексуальной рекламе, одетого только в однотонные штаны и действительно крутые черные бутсы. Его пресс дрожит под студийным светом, и его натянутая кожа блестит от всего масла, которым его натерли. Я даже не уверена, что они здесь продают, но я готова потратить на это все свои сбережения.
Я смахиваю с фотографии, хотя хочу скопировать и вставить URL-адрес и отправить его самой себе.
— Во-первых, вы, девочки, не должны смотреть на это. Он почти вдвое старше тебя!
— Так! Сексуальность не знает возраста.
Сьерра, которой тоже шестнадцать, выкрикивает эту маленькую жемчужину.
— Поверьте мне, это так. Просто спросите у закона. — Все закатывают глаза. Шестнадцатилетние пугают. — И во-вторых, это стопроцентный фотошоп. В жизни он так не выглядит. — Он выглядит лучше.
Ханна агрессивно указывает на меня.
— Прикуси язык! Он самый горячий мужчина в мире, и все это знают. И мы хотим знать, как можно быть лучшими друзьями с этим богом среди людей и не ударить его.
Я морщу нос.
— Фу, не говори, что попала . Где ты научилась так говорить?
— Ты избегаешь вопроса, — говорит Ханна. Она лидер дерзости в этом классе.
Я пересекаю длинную стройную студию, чтобы добраться до звуковой системы в дальнем углу. С пультом в руке я встаю на цыпочки и поворачиваюсь к маленькому присяжному с новым лицом, выстроившемуся у зеркала от пола до потолка, скрестив руки на груди. Эти крошечные дети имеют серьезные намерения.
— Я не избегаю вопроса. Я просто не удостою его ответом! Кроме того, это неуместный разговор в классе. Мое дело с моим другом — это мое личное дело, а не твое.
Я хочу ударить каждого из них по носу, чтобы довести дело до конца.
— Но ты его любишь, да? — спрашивает Имани.
Я положила руки на бедра. Тьфу , еще мама позирует.
— Если я отвечу вам, мы можем начать урок?
— Да, — хором отвечают балетные девушки Spice Girls.
— Тогда нет, я не люблю его, Сэма. Я не люблю его в машине, я не люблю его в баре. Я не люблю его с шапкой, я не люблю его с котом, — очаровательно щебечу я, вертя и причудливо передавая эту ложь так, чтобы они, надеюсь, поняли.
Их хмурые взгляды глубоки. Они думают, что я такая не крутая.
Я ни за что не дам этим девочкам то, чего они хотят: правду.
Рассказать им, что я на самом деле чувствую к Натану, было бы все равно, что бросить тысячи пикси-стиксов в комнату с малышами. Они сойдут с ума, и у меня никогда больше не будет покоя. Также есть вполне реальная возможность, что они найдут способ связаться с ним и рассказать ему все, что я говорю. Лучше солгать и притвориться, что мне наплевать на Натана таким образом.