Его глаза снова закрылись, и я позволила себе в последний раз хорошенько взглянуть на него. Он лежит на куче чистой одежды, пролежавшей на этом месте неделю. На моем кофейном столике разбросаны лаки для ногтей, а на полу лежат открытые счета. Самое смешное, что Натан — физическое воплощение порядка и чистоты, но он ни разу не пытался навести порядок в моем пространстве. (И слава богу, потому что я знаю, что под грудой леггинсов в углу моей комнаты лежит открытый журнал с красной ручкой, лежащей под ним, и если бы он когда-нибудь передвинул эту стопку, я бы понятия не имела, где находится красная ручка, когда мненадо!) Он никогда не делал негативных замечаний по поводу того, как я люблю жить неряшливо или наводил порядок в своей жизни. Он просто ложится поверх моей одежды.
Я мысленно хватаю себя за хвост и отрываюсь от Натана, чтобы смыть с лица потрескавшуюся маску. Я переодеваюсь в симпатичные и повседневные джинсы для вечеринки и футболку, и как только я выхожу из своей комнаты, я слышу громкую серию быстрых гудков из телефона Натана на кухне. Это новое оповещение голосовой почты. Я иду по короткому коридору и почти дохожу до гостиной, когда Натан кричит:
— Эй, Сири, включи голосовую почту.
Я люблю технологии. Дай нам этих маленьких слуг.
Однако следующий голос, который я слышу, останавливает меня как вкопанный.
Это мой домовладелец.
— Здравствуйте, мистер Донельсон, это Вэнс Герберт…
Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Натаном, который сейчас сидит на диване, как доска. Мы оба смотрим друг на друга ровно одну секунду, а затем одновременно мчимся на кухню. Но я была ближе, поэтому я первая подошла к телефону.
Я беру его и иду в свою спальню. Натан идет прямо за мной по пятам и пытается схватить меня за руки, но я делаю зигзаг и уклоняюсь от его хватки. Быстро, кто-то отправил меня в НФЛ. Мы звучим как стая слонов, несущихся по жилому дому, в то время как голос Вэнса продолжает звучать мягко и монотонно.
— Я просто хотел сообщить вам, что все документы завершены…
— БРИ! ДАЙ МНЕ ЭТОТ ТЕЛЕФОН!
— Никаких шансов!
Я пробираюсь в свою спальню и пытаюсь захлопнуть дверь перед его носом, но его большая рука ловит ее и толкает обратно. Я бросаюсь перепрыгивать через кровать, надеясь добраться до ванной, где смогу запереть дверь. Но Натан хватает меня за бедра в середине прыжка и тащит на кровать. Я выросла со старшей сестрой, так что я практически на уровне ЦРУ, когда дело доходит до защиты моих вещей.
Я засовываю телефон в лифчик — единственное место, куда, я знаю, Натан никогда не пойдет.
Как только он переворачивает меня так, что мои плечи касаются матраса, и он навис надо мной, прижимая меня руками с обеих сторон, мы слышим последние слова Вэнса.
— …и вы являетесь официальным владельцем здания. Я попросил своего риелтора передать ключи от ваших и буду звонить мисс Камден, чтобы сообщить ей, что я продал здание, и теперь у нее будет новый домовладелец, но, как уже говорилось, я не буду упоминать ваше имя. Если бы вы или ваш риэлтор могли перезвонить мне и сообщить, какое имя и контакты вы хотели бы, чтобы я дал ей, я был бы очень признателен. Хорошего дня.
В комнате становится жутко тихо, если не считать стука моего сердца в ушах. Я смотрю на силуэт его мобильного телефона под моим спортивным лифчиком, и когда я поднимаю взгляд, черные глаза Натана смотрят на меня. Он выглядит как человек, который только что проиграл все в неудачной игре в покер.
— Ты…?
Ему не нужно, чтобы я заканчивала предложение.
— Да.
Никто из нас не пытается пошевелиться, и на мгновение шок от происходящего заставляет меня замереть. Мои глаза прослеживают линию от плеча Натана вниз по его бицепсу, к его локтю, через его загорелое предплечье, слегка припорошенное волосами, и к его руке, зажатой в моем одеяле.
— Ты купил все здание?
Он вздыхает.
— Да.
— Почему?
Выражение его лица говорит, что он не хочет отвечать.
— Потому что я хотел инвестировать в недвижимость?
— Натан.
Он сглатывает, и я смотрю, как его кадык поднимается и опускается. Я чувствую тепло его тела вокруг себя.
— Потому что он постоянно менял условия договора аренды, и было проще купить его сразу, чем снова вести переговоры. Парень неряшливый. — я моргаю сто раз. — Подожди… почему ты сказал «договор аренды», а не «договор аренды»?
Тот факт, что ему требуется несколько секунд, чтобы ответить, почти говорит мне все, что мне нужно знать, еще до того, как он заговорит.